Парк мы покидали последними... Это был и последний танцевальный вечер этого сезона.

И снова, взявшись за руки, мы шли по пустынной улице старого провинциального города с его старинными памятниками былого величия... И проходя мимо каждого, останавливались и подолгу целовались... Памятников по дороге было не мало...

Общежитие встретило нас уже привычными тишиной и покоем. Устало поднимаясь по ступеням, Эля вдруг предложила:

- А ты прийди ко мне через полчаса, если хочешь. И не стучи в дверь, она не будет заперта.

Я разумеется, хотел и ровно через полчаса, приняв душ и переодевшись, был у дверей комнаты Эли. Из-за тонких, как у всех здесь дверей, тихо лилась знакомая мне мелодия... 

Я зашёл. Эля сидела перед большим зеркалом, прикреплённом к двери видавшего виды шкафа. Как и утром, она была в халате, но уже в ситцевом. 

- Помоги, пожалуйста, - попросила она и протянула мне шнур от фена.

- Всё время из розетки выпадает, подержать надо.

Дело нехитрое: я придерживал штепсель в розетке и с удовольствием наблюдал, как Эля сушит свои длинные русалочьи волосы... Без косметики она выглядела как школьница...

- А хочешь, я тебе тайну открою? - вдруг интригующе спросила Эля, выключив фен. И услышав моё "Ага", продолжила: 

- У меня ведь волосы с годами несколько потемнели и теперь я осветляю их отваром из ромашек. От них и аромат, который ты всё норовишь вдыхать, когда мы обнимаемся и ты зарываешься лицом в мои волосы. А духами я пользуюсь "Пани Валевска", иногда "Быть может", по настроению. Ты, наверно, давно хотел об этом спросить.

Мне оставалось лишь удивлённо молчать, ведь так действительно было. И до этого мне не раз уже казалось, что Эля будто читает мои мысли. И словно в подтверждение этого, она тихо продолжила:

- А ещё я знаю, что ты теперь хочешь больше всего на свете, но боишься. А ты не бойся, я тебе помогу... 

Всё это время на столе рядом со всё ещё неразобранными авоськами с нашими утренними "джентльменскими наборами" негромко работал транзисторный приёмник, настроенный на волну радиостанции "Маяк". Ночной эфир был наполнен релаксирующими мелодиями зарубежной эстрады...

- Иди ко мне, мой хороший, и во всём доверься мне...

И я доверился Эле, моей любимой Эле...

Наверное, так и должно происходить это неописуемое таинство любви: нежно, естественно... 

До рассвета мы не могли надышаться друг другом... А потом, потом Эля, словно наигравшийся ребёнок, вдруг в одночасье заснула, забавно посапывая на моём плече...

А я всё вдыхал "рассекреченный" аромат её разметавшихся по подушке шелковистых волос, любуясь милыми чертами безмятежного в этот час и бесконечно дорогого мне лица...

Было ещё раннее утро, когда я осторожно освободился от сонных объятий свой ненаглядной. Тихо, чтоб не потревожить её сон вышел из комнаты, тихо прикрыв её не захлопывая. 

Было ещё раннее утро, когда я осторожно освободился от сонных объятий свой ненаглядной Эли. Тихо, чтоб не потревожить её сон, вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь.

Коридоры старого общежития были всё ещё пусты. Поднялся в свою комнату и плюхнулся поверх покрывала на свою кровать. В голове теснились яркие впечатления вчерашнего дня и этой фантастической ночи... 

Однако надо же что-то делать. Умывшись и переодевшись, двинулся к нашему автобусу. Вокруг него уже суетился Петрович. Услышав моё приветствие, бодро ответил, добавив:

- Молодец, малой! Самый дисциплинированный! Не то что наши охламоны (его любимое словцо). Иди в салон - Жорке подсоби.

Внутри автобуса заметно посвежевший, хоть и с заметной щетиной, орудовал Жора. Он освобождал проход между сидениями, рассовывая под них всё ещё полные ящики.

- А, привет, студент! - ответил он на моё приветствие., - присоединяйся. 

Вдвоём мы оперативно сделали доступ к аппаратуре и кофрам со сценическими костюмами и инструментами, что теснились в конце автобуса. Потом начали их переносить пока в актовый зал. Вскоре к нам присоединился Коля-Кокос, а следом на такси подъехали Сан Саныч с Валетом. 

- О, какие вы молодцы, ребята! - оценил наши старания Сан Саныч. 

И уже все вместе мы перенесли аппаратуру. Потом Саныч дал список адресов, по которым Петровичу следовало развести ящики с обильными дарами этой осени... И про нас, конечно, не забыл: каждый взял, что хотел.

В актовом зале уже шла подготовка к торжественному собранию по случаю начала нового учебного года. Уборщицы шумно двигали кресла и мыли полы. Мы отнесли кофры в костюмерную, аппаратуру оставили на сцене (была причина).

- Всё, ребята, спасибо! Я в деканат и профком, дела... - сказал нам Сан Саныч, добавив, что если после торжественного начальство велит дать концерт, нас найдут. Так что особо не расслабляйтесь.

Жора пошёл заниматься своими накопившимися за время гастролей делами, Кокос отправился выяснить расписание своей группы на ближайший семестр. Я пошёл завтракать в институтскую столовую, благо, неиспользованных талонов у меня ещё оставалось изрядно. 

Что дальше делать я толком не знал, поэтому, купив в буфете пару бутылок сока и заварных пирожных, отправился к Эле.

Общежитие начало наполняться шумом и гамом... Это начали возвращаться "с картошки" полные впечатлений и "трофеев" студенты...

Доселе пустые комнаты постепенно занимались разношёрстной студенческой братией... За дверью Элиной комнаты слышался говор и смех. Дождавшись паузу, я постучал в дверь, которую распахнула незнакомая мне брюнетка. Она вопросительно смотрела на меня.

- Заходи, Вадик. Знакомься, это Ира, моя одногруппница, - взяла на себя инициативу Эля.

Я понял, что появился не вовремя. Поэтому поставил на стол угощения и сославшись на занятость, вышел из комнаты. Следом в халатике выпорхнула и Эля.

- Ты как, зайчонок? - участливо спросила она.

- Нормально, - несколько смущённый вопросом и царящей вокруг суетой, ответил я.

- Ты извини, малыш, я, кажется, многое проспала. Устала сильно, - понизив голос, продолжила Эля. - Эти дни будет суетно, но ты потом непременно заходи, - заключила Эля и чмокнув меня, вернулась к подружке.

Я поднялся в свою комнату, где уже появилось двое соседей. Познакомились, нормальные, вроде, парни. Один даже оказался моим земляком с общими знакомыми. Но они были из другой группы и я пошёл в фойе института, где повсюду висели объявления с организационной информацией и метушились студенты разных курсов и факультетов...

Не без труда разобравшись в этом водовороте, вышел в институтский двор, где несколько меньше было броуновского движения...

- Вадим! - услышал я знакомый голос. Это Сан Саныч, окликнув меня, махал рукой из окна профкома на втором этаже. - Поднимайся сюда.

Через пару минут я уже входил в комнату профкома, где Сан Саныч с Футляром обговаривали ближайшие планы.

- Значит, такое дело, Вадим: сегодня после торжественного таки будет небольшой концерт, но сугубо официальный. Здесь ты не нужен, а отправишься с Жорой в пединститут, настраивать к нашему приезду их аппаратуру. А мы после концерта - сразу к вам. Гитару твою привезём. Жора сейчас в актовом зале, дуй к нему.

Идти надо было через весь корпус, пока шёл среди снующих студентов, пытался осмыслить изложенный Сан Санычем сценарий... Детали ускользали...

В актовом зале уже гладко выбритый и переодевшийся Жора проверял микрофон на трибуне: - Раз, раз... Раз, раз... - мерно отдавался эхом пустого зала его голос..

- А, ты уже готов, - завидев меня, отметил Жора. Скоро пойдём.

Я всё ещё ничего не понимал. Причём тут пединститут? И зачем нам с Жорой переться туда раньше всех?..

Заканчивая свои приготовления, Жора параллельно пытался мне всё растолковать, но времени на детали нашего плана у него не было. Сегодня, оказывается, собрание профессорско-преподавательского состава нашего вуза в связи с началом учебного года. А потом традиционный концерт с исключительно официальным репертуаром. Поэтому надо было настроить аппаратуру. Здесь Жоре помощник был не нужен и отпущенный на час, я снова пошёл в вестибюль главного корпуса. Там царила всё та же суета... Выяснил, что завтра в девять утра в институтском дворе состоится торжественный митинг в честь начала учебного года. Знакомых лиц не было вовсе. Пошёл пообедал (не пропадать же талонам) и раньше времени вернулся в актовый зал, где Жора уже закончил настраивать аппаратуру. Нашим только оставалось включить тумблер.

- Всё, наше дело сделано, айда к соседям!  

Жора прихватил свой дежурный портфель и мы пешком налегке отправились в пединститут, до которого было километра три, не более.

По пути Жора наконец-то поведал, что, оказывается, у Сан Саныча дочь в следующем году закачивает школу и будет поступать на филфак именно этого института. Вот он и начал ещё пару лет назад наводить мосты, оказывая содействие тамошнему коллективу. Периодически проводил там музыкальные вечера. Сотрудники института приглашали его на юбилеи особо важных персон и даже для музыкального оформления свадьб... Вот и сегодня там организовывался студенческий танцевальный вечер. Хотя был там и свой коллектив, но на уровне художественной самодеятельности. 

Минут через сорок мы с Жориком уже были на месте. В актовом зале вовсю кипела работа. Правда, кипела она с каким-то низким КПД и явно не ладилась.  

На стойке для клавишных был установлен синтезатор "Лель", в глубине сцены - эстрадные колонки "Электрон", между ними - ударная установка "Sonor", две стойки с уже подключёнными микрофонами "Октава" были смещены к авансцене. Ну что - скромненько, но вполне прилично. Вот только оператор - субтильный очкарик за пультом никак не мог выставить звук местным девчулям из самодеятельности... И они зло зыркали на него и громко выражали своё недовольство...

- Что, Славик, опять девчат своих злишь? - участливо обратился Жора к, видать, знакомому ему коллеге. - Ну ничего, сейчас всё поправим...

Жорик начал колдовать с пультом, я же с интересом осматривал большое помещение, не иначе как на 300 мест. Мягкие кресла с откидными сидеяниями были обтянуты пурпурныи велюром. Сцена была широкой с деревянными лестницами по краям. Кучеряво живут педагоги - отметил я про себя.

Тем временем местный девчачий вокальный квартет раз за разом повторял вступление песни "Синий лён", которое у них почему-то получалось в разнобой. Руководила процессом девушка, играющая на уже упомянутом синтезаторе. Это была видная фифа: густые тёмно-русые волосы, разделённые прямым пробором, волнисто ниспадали до плеч... Облик дополняли привлекательные черты лица и большие глаза, подчёркнутые яркой косметикой. Мини-юбка смело открывала стройные длинные ноги клавишницы, тесная блузка с трудом вмещала её объёмные формы...

Сидя в первом ряду зала, было сложно определить рост этой красотки. Высота сцены изменяет визуальное восприятие стоящих на ней... За этим увлекательным занятием я даже пропустил, как в зал влетели запыхавшийся Сан Саныч с Кокосом и Валетом.  

Дело в том, что в сегодняшней суете Петрович с его автобусом был нарасхват и никак не мог подвести ни меня с Жориком, ни вновь прибывшую троицу (не говоря уже про громоздкую аппаратуру и инструменты).

Пришлось Сан Санычу заказывать такси и сразу после затянувшегося собрания и концерта (где сегодня блистал и солировал довольный Футлял), прихватив кофры с гитарами, срочно перемещаться к нам. И вовремя. Жора уже настроил здешнюю аппаратуру, девичий квартет наконец-то закончил свою репетицию, за дверями актового зала уже шумела публика...

Договорились, что девчонки выступят первыми, потом мы - quantum satis (то бишь - сколь угодно).

Мы ушли с гитарами за кулисы, вокальный квартет остались на сцене, Жорик за операторским пультом - в зале, рядом примостился Славик.

За кулисами Кокос показал мне басовую партию новой композиции "Варшавский дождь". Я уже слышал её в исполнении "Весёлых ребят". Но партия оказалось слишком сложной, чтобы выучить на ходу . Тогда Кокос показал упрощённый вариант, его мне удалось освоить за оставшееся время.

А пока квартет вполне успешно вёл свою программу, временами срывая одобрительные аплодисменты. Репертуар был знакомый, из того, что тогда было у всех на слуху. Чисто исполнили и песню про оленя, которую я уже не раз слышал в исполнении звонкоголосой Эли. Дался им этот олень с его страной оленьей! 

Потом пришёл наш черёд. В зрительный зал со сцены девчонки-вокалистки спускаться не стали, так как все места в зале были уже заняты. Зато опустился занавес, чтобы мы могли спокойно занять свои места на сцене. Надо сказать, что Сан Саныч с ребятами не поленились прихватить и наши концертные костюмы. За кулисами мы в них переоделись и в свете рампы смотрелись весьма эффектно, о чём не преминула заметить клавишница, проходя рядом со мной, когда мы с её квартетом менялись местами.

- Вадик, будь с ней поосторожней, она такая приставучая, - негромко посоветовал мне Коля-Кокос, заметив этот мимолётный контакт.

Мы заняли свои привычные места, подключили гитары, несколькими аккордами проверив звучание. Валет с этой же целью выбил дробь на барабанах. 

Публика, разогретая предыдущим выступлением, зашумела, особо нетерпеливые начали хлопать... Занавес начал медленно подниматься, а сцена, как заранее было обусловлено с осветителем, стала интригующе затемнённой. И здесь Сан Саныч начал исполнять красивое шопеновское фортепианное соло "Варшавского дождя", а затем под его чарующую мелодию он же своим характерным вокалом неспешно спел про то, что ходит холодная осень, про ветер, который гоняет "листвяную осыпь"... А после первого медленного куплета на строчке «На Варшаву падает дождь» композиция резко перешла в рок и также резко были включены софиты... Причём Саныч в этой строке заменил Варшаву на название областного центра, где происходили описываемые мною события. Трёхсложное название этого города идеально подошло в строку, что вызвало бурю восторга у местной публики. С этого момента песня исполнялась Сан Санычем в унисон с Кокосом. Мне оставалось сосредоточиться на новой для меня басовой партии. Публика неистовствовала... Девчонки за кулисами отбивали ладошки. Особенно старалась эмоциональна клавишница... Песню пришлось дважды повторить на бис. 

После этого Сан Саныс исполнил сорокаминутное попурри из популярных песен Антонова и "Поющих гитар". Зал кипел эмоциями в шквалах аплодисментов... Похоже, в этот момент мы купались не только в ярком свете софитов, но и в лучах пусть региональной, но всё-таки славы...

После завершения первой части нашего выступления, был объявлен перерыв, мы ушли со сцены, а студенты начали растаскивать в стороны первые ряды кресел, освобождая место под танцы.

За кулисами девчули окружили нашего Сан Саныча и что-то оживлённо ему щебетали (хорошо, хоть его Маргарита этого не видела). Валет жадно пил минералку из припасённой заранее бутылки, ему ведь больше всех приходилось физически работать на сцене. Коля меланхолически перебирал струны своей пока отключённой гитары. Он вообще никогда время зря не терял. Рациональный парень.

Не теряла зря времени и активная пианистка. Она нисколько не смущаясь подошла ко мне и предложила обменяться домашними номерами телефонов. Я объяснил ей, что мой дом за сотню километров отсюда. Неудобно будет звонить... Тогда она предложила запомнить несложный номер её телефона, я угукнул и, разумеется, сразу же забыл названные цифры. 

- Меня, кстати, Лена зовут, - без обиняков сообщила эта фемина.

- Вадим, - просто представился я.

- Будешь для меня Володей, - вдруг заявила она.

- С чего это вдруг? - уже несколько раздражаясь спросил я.

- А это, если проштрафишься, чтобы быть Вовкой-морковкой, - хохоча заявила эта таки странная Лена-Елена.

- Тогда ты будешь Ленкой-пенкой! - парировал я.

- Посмотрим! - не унималась Елена.

Не знаю, чем бы закончилось наша словесная пикировка, если бы снова не надо было идти на сцену. 

Девчонки спустились по лестнице со сцены в зал, чтобы принять участие в танцах. А Лена зачем-то осталась за кулисами.

- А для меня песня найдётся? - нисколько не тушуясь, спросила она.

- Конечно! "Венеру" слабо сбацать? - скорее чтобы она отвязалась, предложил я этой нахалке.

- А запросто! - тотчас отозвалась она.

- Тогда дуй к Санычу, он всё решает, - перенаправил я настырную Елену к нашему шефу.

И она чётким шагом, грудь вперёд направилась из-за кулис прямиком к Сандалычу, который уже занял своё место клавишника. На удивление быстро и, как мне показалось вполне дружески, переговорив, Сан Саныч утвердительно кивнул и Лена снова перешла за кулису всего в нескольких метрах от меня. 

Танцевальная площадка перед сценой уже оказалась густо заполненной. Девчата были в большинстве, ребят было на удивление мало. Видимо, для подкрепления меньшинства были вызваны курсанты местного военного училища, которые выделялись выправкой и аккуратными причёсками. 

Открыть танцы, уже можно сказать, по традиции дали мне. Задорная мелодия "Облади-облада" никого не оставила равнодушной. Следом прозвучали не менее энергичные "Миссис Вандербильт" и "Twist and Shout" - это уже старались Саныч с Кокосом... 

И всё это время меня буквально буравила взглядом своих больших зелено-карих глаз неугомонная Елена. Да, похоже, не зря меня предупреждал Кокос...

И здесь, с первыми аккордами вступления легендарной композиции "Венеры", наша новоявленная солистка легко выпорхнула из-за кулис к микрофонной стойке, что была передо мной и я оказался за спиной у этой оторвы... Валет, видя эту картину, уже ухохатывался, Сан Саныч прятал улыбку в свои густые усы... И только Коля-Кокос, как всегда, оставался невозмутимым. Мне же открылась, надо признать, довольно приятная картина: прямо передо мной, давая фору статичной Маришке Вереш, ритмично изгибаясь телом, чётко и энергично вела свою вокальную партию всё больше удивлявшая меня Елена...  

Надо ли говорить, что песня звучала на бис ещё дважды. И Лена, заняв своё законное место за клавишами "Леля", себе же и аккомпанировала. Мало того, впечатлённый Сан Саныч ещё и уступил ей свой микрофон (что делал крайне редко). Чего не отнять, так это то, что у этой Елены определённо был талант.

Прозвучавшие потом в моём исполнении "Дом восходящего солнца" и "Клён" вызвали отклик у танцующих пар. Курсанты нежно обнимали в медленных танцах красивых студенток, а мне вдруг стало щемяще грустно и одиноко. Я искал взглядом ту, которую хотел бы увидеть больше всех...Но её не было. Быть может, поэтому эти композиции прозвучали так эмоционально... Неотвязчивая Елена всё стояла рядом за ближайшей кулисой...

"Нет тебя прекрасней" исполнять я не стал. Сан Саныч пожал плечами и Коля на замену исполнил "Yesterday"... Вечер подходил к концу. Объявили последний танец, всё тот же " Варшавский дождь", с которого начали... На этот раз обошлось без бисирования, расслабленная публика потянулась к выходу... 

Местные администраторы поднялись на сцену и энергично благодарили Сан Саныча. Мы же, зачехлив гитары, пошли переодеваться. Елена отвернулась, но никуда не уходила. Валет мне заговорщически

подмигивал, Кокосу же всё это, видать, надоело и он спустился в зал. 

- Хорошо поёшь, Вовка и пока не морковка, - начала снова свои дурацкие шуточки неугомонная Елена. 

Я уже было собрался ответить этой насмешнице в таком же ключе, но Сан Саныч нас подозвал и сообщил, что местный профсоюз пригласил нас на фуршет. Отказываться неудобно, люди старались. Впрочем, мы тоже. 

Надо ли говорить, с кем я рядом оказался за столом, на котором были бутерброды с маслом и сыром, нарезанная ветчина, заварные пирожные, яблоки, виноград, груши. Сухие вина и бутылка коньяка теснились тут же. Но коньяк никто не пил, было уже поздно. А вот вина с бутербродами и фруктами отведали...

Через час, поблагодарив за угощения, вышли из корпуса столь гостеприимного вуза, где нас так тепло встретили. Внизу уже ждал их институтский УАЗик, чтобы отвезти нас с инструментами в наш институт.

- Вадим, - вдруг серьёзно обратился ко мне Сан Саныч, - будь джентльменом, проведи девушку домой. Темно ведь уже. Кофр твой мы на базу отвезём.

Я даже не стал оборачиваться, понимая, кто у меня да спиной. 

- Не холодно? - не без подковырки спросил я у нежданной попутчицы, глядя на её голые ноги.

- Есть малость, - вдруг совсем другим тоном ответила Лена. - Ты извини, Вадик. Я на концерте наговорила невесть что. Это я от волнения, у меня всегда так, когда я на сцене. А тут ещё со звуком лажа вышла, спасибо, ваш оператор выручил. У нас ведь ребят совсем мало, не можем даже свой ВИА создать. Ну не девчонкам же барабанить и на гитарах играть. 

Ну вот как можно этих девчонок понять? Думал я, поглядывая на Лену, которая в одночасье вдруг превратилась из дерзкой девицы в скромную девушку. Да и подобные извинения, помнится, я совсем недавно я уже слышал...

- Ты не волнуйся, меня провожать не надо, сейчас машина служебная подъедет и отвезёт меня домой.

- Да я и не волнуюсь, - начал было я.

- Вот и отлично, а хочешь ко мне поедем? Я ведь сегодня дома одна, вот и будешь меня охранять, - с улыбкой спросила вдруг перевоплотившаяся Лена.

В общагу тащиться совсем не хотелось: далеко, да я всё же и устал изрядно, толком ведь и не отдыхал уже сутки. 

- Хорошо, Лена, поехали, - спокойно согласился я и только тут заметил, что в моей руке весомый пакет. Это, наверно, дальновидный Сан Саныч в последний момент всучил его мне. Что значит - опыт... 

Тут к нам почти неслышно подъехала черная "Волга" . И мы уселись рядом на заднем сидении. Водитель ни о чём не спрашивал, а просто плавно тронулся, видимо, в уже известном ему направлении. 

Лена только спросила у него:

- Валентин, а когда наши возвращаются?

- Сергей Иванович велел мне приехать за ними завтра к семи вечера, - ответил, судя по голосу, молодой шофёр.

Дальше ехали молча. Утопая в мягких сидения "Волги", Лена вынужденно приняла такое положение, что мини-юбка на ней совсем перестала выполнять свою даже символическую функцию... Полностью открытые ноги моей попутчицы призывно белели в полумраке авто, тихо ехавшего по безлюдному в это время городу...

Впрочем, поездка заняла не более четверти часа. И мы остановились у ворот двухэтажного дома в совсем незнакомом мне районе. 

- Спасибо, Валентин! Спокойной ночи, - попрощалась Лена, выйдя со мной из машины.

- До свиданья, Елена Сергеевна! - вежливо ответил водитель и "Волга" его растворилась в ночи...