Вячеслав Плескач

«И был 375 год, месяц май, когда выросли на окраине антской земли у самого Синего моря десятки дубовых крестов. А было это, когда нашей землей правили вооруженные банды того времени. Назывались они Готтами. И обворовывали они люд, продавали девушек за бугор в рабство за море. И сравнивали они с Александром Македонским своего столетнего царя Германа.
Прославился Герман-рэкс ни великодушием, ни мудрым правлением, ни милосердием, а бесчеловечными казнями и муками прославился он. В руках Готтов была вся Европа северная. Все богатства стекались к ним, все несло им свою дань. Германарек (Герман-царь) ожидал подчинения и Римской империи. Но в тылу оставались Ваны-лугари и Святогорье их, что встали на защиту собора Никейского… Для них и были возведены кресты как-то майским днем. И говорил перед казнью готтский князь таковы слова:
— Наш рэкс бессмертен и велик, нет на земле равных ему! Готты видели всех! Афины и Спарта, Коринф и Пелопонес — все перед оружием приклонились! Где же они? Где безумцы, что против силы и могущества?
— Мы! — как один, сказали пленники, — мы, словене! — они, ответили.
— Слов-вене?! — с др-р-ожью в голосе заговорил главарь, такой смелости не ожидавший от смертников. Но кто вы – не способные отстоять право своё и россеянные повсюду псы смердящие? Где ваша родина? Вы – по всей земле: от Дона до Эльбы, от Русского моря до Балтики, от Дная до Вышли и на Немане!
— Да, это все наша земля! — крикнул один из пленников.
— Вы в нашей земле живете. Не мы — псы-нищета, вы — уды- оборотни традиции нашей земли поправшие! Ничего Готты не ответили. И распинали пленников. И прогнали перед ними вздыбленных лошадей, к чьим хвостам были привязаны ногами вперед обнаженные дочери и жены пленников. Казнь эта называлась у Готтов мыканьем. И стали Готты соревноваться в меткости, метая копья в распятия. И лишь тогда азарт потеряли они, когда на крестах остались лишь клочья тел.
И вышла луна, и Готты место забавы покинули. И простой люд пробрался похоронить своих бояр. И сложили они огромный костер и сруб на нем; и внесли в него тела растерзанные. И вошла в сруб княжна-невеста Божа (Божемира) распятого. И запричитала над ним – молвила таковы слова: «Я иду, — говорил ты мне, — творить мир между братьями; если окончится день мой, невеста моя, стань мне в иной мир дорогою». — C тем и прильнула княжна к груди любимого с молитвою. И помнят в нашем роду, что зашевелились тогда губы жениха святой любовью оживленного! И услышан вдруг был голос его: Пить, пить, пить… «Бож воскрес! Божемир — наш князь!» — закричали вокруг… Был ли Бож из клана бессмертных, как Мак Лоуд из рода шотландского? Так ли было все? Иль забыто что? Но ведомо, что вернул его Бог на Землю на 40 дней доделать дело важное, и собрал Божембер в четвертом столетии дружину в народе своём, объединив разрозненных с побратимами и в три дня смел Готтов власть, обратив в «своих» очень многих в западной империи, покаянно выполнив миссию по возвращению на престол Никейской Истины! «Стольным градом державы Ванов-царевичей Божембер в девять дней сделал Венеград, позже овеянный легендами! Городом Иванов-Хуанов (Кунигардом) инородцами был назван он! Называли его и Куяньгородом, Кыянью, Куявией. Но ныне на весь мир он известен другим названием…
Последний раз в IV веке упоминают греки над Луганью Лугарей-Иванов. Сказывают, что часть их и стала называться на Днепре полянами. В честь Луга — Лугань, в честь Божа — Буг и Богемия называются. Как не распинали Иванов-царевичей, а наш род продолжается! Выше всех чудес в нем чудотворная Любовь почитается. Кто верит, в зеркало пусть заглянет: там и нунчь потомки распятой земли отражаются». С Богом."
Книга "Доля Луганска быть Святоградом"