Истинная политика не может сделать шага, не присягнув заранее морали…

И. Кант



Человеку, не познавшему науки добра, любая другая наука приносит лишь вред.

М. де Монтень


СОДЕРЖАНИЕ

1. Введение

2. Нравственная философия Владимира Соловьёва

3. Владимир Соловьёв о политике

3.1. Внутренняя политика и нравственность

3.1.1. Право и нравственность

3.1.2. Социальные отношения и нравственность

3.1.3. Государство и нравственность

3.2. Внешняя политика и нравственность

3.2.1. Национальные отношения и нравственность

3.2.2. Война и нравственность

4. Нравственный смысл и цель политического процесса в философии В.С.Соловьёва

5. Заключение





ВВЕДЕНИЕ
Задача данного реферата – рассмотреть проблемы соотношения морали и политики в философской системе Владимира Соловьёва.

Эта тема была чрезвычайно актуальна практически на протяжении всей человеческой истории, однако воистину актуальной и востребованной она стала в двадцатом и, особенно в начале двадцать первого века.

История, как это заметил ещё Соловьёв, всё более ускоряет свой бег, стремясь к возможно уже близкому итогу, и сейчас, когда мир стоит на пороге новой серии великих перемен и потрясений, насущно необходимо понять: правильны ли (то есть, нравственны ли) цели, которые ставят перед собой современные государства и их политики, а если правильны, то оправданы ли с моральной точки зрения средства, применяемые к их достижению? Как нам кажется, от ответа на этот вопрос будет зависеть то, в каком мире мы будем жить завтра, и будем ли мы жить вообще.

* * *

Сначала следует рассмотреть, что такое политика и как она может соотноситься с нравственностью.

Политика – весьма многогранное понятие, по-разному определяемое различными мыслителями. Сам термин «политика» был введён в оборот Аристотелем в его одноимённом трактате, и понимается им, как учение о государстве и государственном правлении. Такое понимание политики было доминирующим вплоть до конца XIX века и до сих пор является одним из ведущих. Таким пониманием политики будем руководствоваться и мы, так как полагаем его наиболее адекватным, а, кроме того, так рассматривал проблему В. Соловьёв, учение которого мы разбираем.

Итак, политика представляет собой всю совокупность государственной деятельности и функционирования государственной власти. Поскольку основным субъектом политики является государство, то по отношению к этому субъекту, а также исходя из того, что таких субъектов много, можно выделить два направления политической деятельности: внутренняя политика (развитие политического процесса внутри отдельного государства) и внешняя политика (развитие отношений между различными государствами). Впрочем, не следует жёстко разделять внутреннюю и внешнюю политику, так как они суть одно – внешняя политика проистекает из внутренней, ибо определяется задачами и целями внутреннего развития. Цель же политики, как внутренней, так и внешней, можно определить, как создание наиболее благоприятных для отдельных социальных слоёв или всего общества условий развития.

* * *

Теперь необходимо остановиться на том, как политика может соотноситься с такой категорией, как нравственность. Во-первых, что же такое нравственность? В первом приближении нравственность (мораль) можно определить как устойчивые представления, доминирующие в обществе, о том, что есть должное и недолжное. Эти представления имеют абсолютный характер, то есть функционируют во всех сферах человеческой деятельности (в том числе в политической) независимо от обстоятельств. Впрочем, следует заметить, что в современном обществе весьма распространена, а кое-где преобладает, концепция ситуативно-релятивистской этики.

Вопрос о соотношении морали и политики имеет глубокие корни. Практически все мыслители, рассматривавшие политический процесс, так или иначе, этого вопроса касались, делая, правда, совершенно различные выводы. Можно выделить три основных взгляда на данную проблему.

Приверженцы первого считают, что мораль и политика между собой совершенно не связаны. Такой точки зрения придерживались, например, Н. Макиавелли и Т. Гоббс, утверждавшие, что мерилом политической деятельности служит не нравственность, а лишь эффективность. Таким образом, даже если какие-либо политические приёмы аморальны, они допустимы, если ведут к достижению поставленной цели.

Представители второго утверждают примат политики над моралью. В качестве примера можно вспомнить такую одиозную фигуру, как Нечаев, который в своём знаменитом «Катехизисе революционера» прямо говорил, что морально всё, что помогает революции, и аморально то, что мешает. Сходных взглядов придерживался Ленин и многие другие революционеры (вообще, подобные идеи часто бывают, характерны для политических учений мессианской направленности).

Придерживающиеся третьего полагают, что политика должна находиться в безусловном подчинении морали и любые политические действия (равно как и все прочие действия) обязаны быть жёстко обусловлены нравственными нормами. Причём эти нравственные нормы неизменны и не зависят от текущей ситуации, напротив, ситуация должна зависеть от них.

Ярчайшим теоретиком, придерживающимся данной точки зрения был Владимир Соловьев, утверждавший нравственную основу во всех проявлениях человеческого и не только человеческого бытия. И продолжавшего древнюю русскую традицию (начиная с митрополита Иллариона) этического взгляда на все вещи мира и традицию нравственной проповеди; «труд Соловьёва примыкает как последнее звено к целому ряду посланий и поучений, которыми переполнена вся древняя Русь и которые в изменённой форме и с обновлённым содержанием продолжают существовать до настоящего времени». [12, 188] К взглядам этого философа на соотношение морали и политики мы и обратимся.




НРАВСТВЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЁВА
Прежде чем рассуждать о взглядах В. Соловьёва на политику с точки зрения нравственности, необходимо уяснить, что он понимал под самой нравственностью.

Нравственная философия, с точки зрения Соловьёва – это «не более как систематический указатель правого пути жизненных странствий для людей и народов» [1, 79]; назначение же нравственной философии в том, чтобы показать добро как правду и обосновать возможность приближения к Царству Божию через нравственное совершенствование человека и человечества. Владимир Соловьёв в своём учении выступает как философ-моралист по преимуществу. Ко всем явлениям бытия, начиная с процессов космической эволюции и кончая повседневной человеческой жизнью, Соловьёв подходит с нравственной точки зрения, ибо в основании его философии и этики лежит идея всеединства, выражающая органическое единство мирового бытия, взаимопроникнутость составляющих его элементов при сохранении их индивидуальности. И главным элементом этого всеединства является нравственность, понимаемая как идея универсального Блага или Добра, всё и вся направляющая к совершенству.

Добро – это главная и предельно общая категория нравственной философии Владимира Соловьёва. Добро подчиняет или соподчиняет себе не только все категории и понятия нравственной философии, но, наряду с Истиной и Красотой, все категории и понятия философии вообще.

Добро, с точки зрения Соловьёва, обладает тремя основными признаками: чистотой, полнотой и силой. Чистота Добра определяется тем, что оно ничем не обусловливается, то есть ни от чего не зависит и является абсолютно автономным и самоценным. Полнота Добра заключается в том, что оно всё собою обусловливает, то есть все прочие категории нравственной и не только нравственной философии определяются по тому, как они относятся и согласуются с категорией Добра. Сила же Добра в том, что через него всё осуществляется, ибо Добро – единственная самодостаточная творческая сила во Вселенной (Добро «само по себе ничем не обусловлено, оно всё собою обуславливает и через всё осуществляется» [1, 96]).

Исходя из идеи Добра, Владимир Соловьёв даёт довольно парадоксальный ответ на вопрос о свободе воли. По Соловьёву, полная свобода возможна лишь в отрицании Добра, в самом же Добре свободы нет. Соловьёв полагает, что Добро не может быть предметом произвольного выбора: «Добро определяет мой выбор в свою пользу всей бесконечностью своего положительного содержания, следовательно, этот выбор бесконечно определён» [1, 118].Таким образом, свобода воли осуществляется только при выборе зла, причём выбор зла является актом иррациональным, так как лишь разумность добра может быть логически обоснована. Итак, основным признаком свободы является иррациональность. Поскольку свобода проявляется в иррациональном акте отвержения нравственных начал и становится таким образом свободой от нравственности, то и сама свобода является злом или порождением зла.

* * *

Чем же в нравственной философии Владимира Соловьёва является нравственность сама по себе? Вся нравственность, с точки зрения Соловьёва, покоится на фундаменте трёх добродетелей: стыда, жалости и благоговения; все же прочие добродетели вторичны по отношению к этим трём и являются лишь их частным развитием. Кроме того, стыд, жалость и благоговение суть атрибуты отношения человека к вещам, занимающим различное по отношению к нему положение: к тому, что ниже человека, равно ему и выше его.

Стыд – проявление отношения человека к тому, что ниже его; в первую очередь это относится к его плотской природе и всему, что с этим связано (во-первых, половой стыд). Стыд – продукт борьбы двух начал в человеке: низшего, природно-животного, и высшего, разумно-духовного. Человек стыдится всего, что принижает его достоинство как разумного и духовного существа, всего, что низводит его на низшие, сравнительно с ним, животные, стадии развития. Через стыд человек преодолевает в себе плотские начала. Например, такие добродетели, как целомудрие и мужество, по Соловьёву, суть проявления стыда.

Действительно, в процессе полового размножения наиболее ярко проявляется плотская природа человека, его зависимость от неё, и даже в чём-то рабское по отношению к ней положение. Только благодаря половому размножению человечество может продолжать своё существование, но при этом закрепляется и существует тот злой порядок вещей, при котором жизнь новых поколений людей обеспечивается смертью старых поколений. Таким образом, всякий раз, когда человек совершает половой акт, он вновь и вновь утверждает этот порядок, порядок жизни детей за счёт смерти отцов.

Когда же человек стремится быть мужественным и стыдится трусости, он тем самым утверждает своё превосходство над плотью, ибо трусость суть недостойный человека страх за свою телесную сохранность.

Соловьёв полагает, что одно из важных проявлений нравственного развития – аскетизм. Основой своей аскетизм имеет чувство стыда, так как главная задача аскетических практик – утверждение господства духа над телом. Однако, как замечает Соловьёв, аскетизм сам по себе не является благом; могут быть и злые аскеты (например, многие представители инквизиции), аскетизм лишь позволяет усилить духовную мощь человека, а на что эта мощь будет направлена – иной вопрос.

Другая важнейшая добродетель – жалость. Если стыд направлен на то, что ниже человека, то жалость на то, что равно ему, то есть, в первую очередь, на других людей. Жалость определяется Соловьёвым, как признание за другим его права на существование, уважение его достоинства и благополучия. Жалость заключается в отношении к другому как к равному себе и желании для него того же, чего желаешь себе. «Когда я жалею другого, - пишет Соловьёв, - … я только вижу в нём сродное мне, желающее жить и наслаждаться жизнью» [1, 165]. Идея жалости есть идея правды и справедливости. Правда состоит в том, что все люди, несмотря на различия между ними, подобны между собою в главном. Справедливость заключается в умении мерить себя и других одной мерой и относиться к другим, как к себе. Из различного отношения к жалости проистекают два противостоящих друг другу типа поведения: альтруизм, основанный на жалости, и отрицающий жалость эгоизм. Соловьёв полагал, что принцип эгоизма ложен по своей сути, хотя бы потому, что объективно он невозможен, в силу того, что человек не живёт один, он член человеческого сообщества. В противоположность эгоизму альтруизм совершенно разумен и оправдан с точки зрения совести. Альтруизм действует по двум правилам: правилу справедливости (не причинять страдания другим), и правилу милосердия (помогать другим). Лишь на основе альтруизма возможно гармоничное развитие общества, в случае же, если в обществе будет преобладать эгоизм, оно неизбежно погибнет под действием центробежных сил.

И, наконец, благоговение – третье основание нравственности, на котором зиждется отношение человека ко всему, что выше его. Благоговение возникает из признания человеком того, что над ним существует некое трансцендентальное начало, вызывающее духовный трепет. Соловьёв считает его чувством естественного порядка, из которого проистекает религия как верование (на этом, кстати, Соловьёв строит свою теорию возникновения религии вообще).

В человеческом сознании идея благоговения проходит несколько стадий развития, соответствующих стадиям его взросления. Изначально это чувство проявляется в любви детей к родителям как высшим по отношению к ним существам. Зависимый от родителей ребёнок воспринимает их как Провидение, под защитой которого протекает его детство. Сначала вера в Провидение воплощается в матери, которая непосредственно заботится о ребёнке в его младенчестве. По мере взросления чувство благоговения переносится ребёнком на отца, выступающего в роли ещё более высокой инстанции. В конце же выясняется, что и сам отец занимает подчинённое положение по отношению к пантеону ушедших предков, на которых и переходит благоговейное почитание. И именно из культа предков Соловьёв выводит возникновение религии.

Зависимость от высшего человек ощущает на протяжении всей своей жизни. Отсюда возникает вопрос: имеет ли смысл то, от чего он зависит? Если это высшее бессмысленно, значит, бессмысленна и его собственная жизнь. Подобный вывод противоречит присущему человеку чувству собственного достоинства. Признавая свою зависимость от высшего и одновременно утверждая, что индивидуальная жизнь имеет смысл, человек должен признать, что смысл имеет и это высшее. И в самом деле, откуда иначе в человеке и человечестве стремление к совершенству, для чего нужны нравственные идеалы, указывающие путь совершенствования, зачем человеку стыд, совесть, жалость, сострадание, любовь, если всё это не имеет смысла.

Но поскольку всё это существует и обнаруживает прогресс в своём историческом развитии, остаётся признать существование высшей цели и высшего миропорядка, от признания которых недалеко до признания существования Бога. Отождествление заложенного в основание мироздания общего порядка с божественным откровением, наполняет сознание человека благодарностью к Божеству, осуществляющему этот порядок. «Сознательно и разумно делать добро, – пишет Соловьёв, – я могу только тогда, когда верю в добро, в его объективное, самостоятельное значение в мире, то есть, другими словами, верю в нравственный порядок, в Провидение, в Бога» [1, 180].

Анализ существа добродетелей, и в первую очередь благоговения, приводит нас к вопросу о том, где Соловьёв полагал источник нравственности как объективной данности. «Добро от Бога» - даёт Соловьёв однозначный ответ.

Полнота человеческого бытия может быть представлена лишь абсолютным, ни чем не обусловленным добром, ведущим к абсолютному совершенству и сочетающим в себе добро, благо и блаженство. Для достижения всеобъемлющего блага человек через внутреннее воссоединение с Богом (Гарантом и Целью его совершенствования) должен подняться до уровня всецелости бытия, вписаться в высший порядок. Целесообразность высшего нравственного порядка включает в себя процесс слияния человека с человеком, природой и Богом. Высший порядок мироздания и всё многообразие мира существует соответственно замыслу Творца. А поскольку замысел добр, то его реализация есть одновременно реализация добра. Таким образом, процесс нравственного совершенствования человека и человечества обеспечен поддержкой высшего начала, которое и является объектом благоговения для человека.

Достижение всеобъемлющего Добра есть богочеловеческий процесс, в котором не может быть абсолютизирована ни одна из сторон, ибо он совершается совместными усилиями и взаимодействием Бога и человека. Задача человека в том, чтобы не исказить и не разрушить замысел, но всячески содействовать его реализации. «Итак, – пишет Соловьёв, – мы можем дать безусловному началу нравственности следующее полное выражение: «В совершенном внутреннем согласии с высшею волею, признавая за всеми другими безусловное значение, или ценность, поскольку в них есть образ и подобие Божие, принимай, возможно полное участие в деле своего и общего совершенствования ради окончательного откровения Царства Божия в мире»» [1, 261].





ВЛАДИМИР СОЛОВЬЁВ О ПОЛИТИКЕ
Неотъемлемой частью философии, и в первую очередь нравственной философии, Владимира Соловьёва является система его взглядов на общественную жизнь, на исторический процесс и, как следствие первых двух, на политику. Политика, в представлении Соловьёва, определяется теми же самыми нормами нравственности, что и остальные сферы человеческой жизни. А потому, Соловьёв в своём учении рассматривает различные аспекты политической деятельности с тех же моральных позиций, что и, скажем, деятельность отдельного человека.

Как мы уже указывали во «Введении», политику можно разделить на внешнюю и внутреннюю; каким образом эти два направления политики должны осуществляться, не входя в противоречие с нравственностью (по Соловьёву), мы и рассмотрим.



ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА И НРАВСТВЕННОСТЬ
Внутренняя политика занимается вопросами, связанными с проблемами внутреннего бытия и развития государства. Простейшее определение государства гласит: государство – это способ организации человеческого общества, обладающий тремя признаками: территорией, населением, на ней проживающим, и законами, обязательными для исполнения всем населением на всей территории. Исходя из вышесказанного, охарактеризовать внутреннюю политику можно по трём позициям: 1) право, так как без правовой системы невозможно функционирование не только политики, но и государства вообще; 2) социальные отношения, так как именно продуктом социальных отношений государство и является; 3) государственное устройство, так как, рассматривая внутреннюю политику государства, невозможно не рассмотреть, что это государство из себя представляет.



ПРАВО И НРАВСТВЕННОСТЬ
Рассуждая о праве, Владимир Соловьёв приходит к выводу о том, что право следует понимать как часть нравственности, право относится к нравственности, как часть к целому. Однако Соловьёв выделяет между правом и нравственностью три существенных различия.

Во-первых, чисто нравственные требования есть требования неограниченные, всеобъемлющие. Нравственность требует совершенства, или неограниченного стремления к совершенству. Всякое же, принципиально допущенное ограничение, противно самой природе нравственности; кто отказывается от безусловного идеала, тот отказывается от нравственности вообще. Напротив, правовые требования ограничены. Соловьёв видит их отличие от нравственных в том, что они требуют низший, минимально необходимый уровень нравственности. Но в таком положении (когда нравственность – максимум, а право – минимум) нет противоречия: нравственное требование праведности не избавляет человека от обязанности не красть или воздерживаться от убийства; также и право не отрицает нравственного совершенства, но и не требует его.

Во-вторых, нравственность не исчерпывается совершением каких-либо внешних действий, но должна в первую очередь обосноваться в человеческой душе. Право наоборот целиком посвящено требованию осуществления внешних действий или воздержания от них. В этом различии тоже нет противоречия: нравственность не только не исключает внешних действий, но прямо требует их, а правовое требование определённых действий не исключает соответствующего им настроения.

В-третьих, нравственное совершенство непреложно требует полную свободу субъекта нравственности, какое-либо насилие (физическое или психологическое) недопустимо и бессмысленно. В реализации правовых норм, напротив, допускается принуждение; более того, для осуществления минимального добра принуждение во многих случаях является необходимым.

Из этих трёх признаков Соловьёв выводит следующее определение права в его отношении к нравственности: «Право есть принудительное требование реализации определённого минимума добра, или порядка, не допускающего известных проявлений зла». [1, 450] По Соловьёву, мера правового принуждения определяется равновесием двух нравственных интересов – личной свободы и общего блага. Однако принудительная функция права должна быть строго ограничена. Право не должно вторгаться в область личной духовной свободы человека, оно никого не должно принуждать быть нравственным. Право не препятствует человеку быть злым, оно вступает в свои права лишь тогда, когда злой человек начинает проявлять свою злобу вовне, угрожая безопасности общества.

Рассуждая о степени и допустимости принуждения и насилия, Соловьёв выделяет три их вида: 1) насилие зверское, то, которое совершают убийцы и насильники; 2) насилие человеческое, как раз то, необходимо допускаемое, правовое принуждение, обеспечивающее общественное благополучие; 3) насилие дьявольское, то, всецело определяемое ложью и злом насилие, которое характеризуется насильственным вторжением общественной организации в духовную сферу человека.

«Задача права, – говорит Соловьёв, – вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царство Божие, а только в том, чтобы он до времени не превратился в ад» [1, 454].