Александр Акентьев

Всем нам хорошо знаком герб Луганска: символика города тружеников с горящей металлургической домной и скрещенными кирками. В левом верхнем углу расположена заглавная буква «Е» в обрамлении звезд - вензель императрицы Екатерины Великой. Согласно ее именному указу в 1795 году на реке Лугани был учрежден литейный завод, а с ним и рабочий поселок, положивший начало нашему городу.
А что мы знаем о великой правительнице государства Российского?
Личность Екатерины II, ее многогранный ум, работоспособность и государственная воля, как и результаты ее царствования и поныне потрясают воображение. Ее век, «золотой век Екатерины» - это время взлета и широкого, небывалого размаха русских сил, изумивших весь мир, время героев и героических дел, покрывших Россию и ее властительницу всесветной славой.
  

Пролог
На северо-западе Германии лежит небольшой городок Цербcт, расположенный в федеральной земле Саксония-Анхальт. Здесь провела свои юные годы будущая императрица. Тогда ее еще звали принцессой Анхальт-Цербской, а если попроще - Софи Августе Фредерике. Семья не роскошествовала. Скромный достаток и обстановка прусского генерала из мелких немецких князей. Отец был усердный служака. А мать - воплощенная непоседливость, искательница приключений, исколесившая всю Европу, при этом не раз выполнявшая достаточно щекотливые поручения прусского короля Фридриха Великого. Маленькая Софи росла резвой, живой и шаловливой девочкой. Она любила посоперничать с мальчишками, щегольнуть отвагой и не сморгнуть, когда трусила.
Можно по-разному рассуждать, почему перст госпожи Судьбы указал на маленький Цербcт. Но дело обстояло так.
В качестве наследника российского престола был утвержден принц Петр Голштинский, сын старшей дочери Петра I Анны и герцога Голштинского Карла Фридриха. Юноша был привезен в Санкт-Петербург и крещен в православии под именем великого князя Петра Федоровича.
Оставалось подобрать для наследника невесту. Династические браки - вещь всегда непростая. Приходится учитывать в первую очередь государственные и дипломатические интересы. Дальновидные петербургские политики посоветовали царствующей императрице Елизавете присмотреться к какому-нибудь скромному владетельному дому. Невеста из крупной династической фамилии, считали они, не будет оказывать должного внимания ни мужу, ни самой императрице. Да и как-то поспокойней.
И вот в январе 1744 года в Цербcт пришло приглашение из Санкт-Петербурга. Мать с дочерью, окутанные глубокой тайной, под чужими именами тронулись в дорогу. Цербcт - Данциг - Рига - Санкт-Петербург - таким был маршрут судьбоносного пути, которым ехала 15-летняя принцесса... к вершине своей славы.
  

Становление и обретение характера.
Когда путешественники приехали в Санкт-Петербург, весь политический мир Европы пришел в изумление, узнав о таком выборе русской императрицы.
А те уже осваивались в Северной Пальмире и делали первые шаги при русском дворе.
Суматошный и бестолковый, мотовской, танцевальный и маскарадный двор Елизаветинской эпохи... Мать юной принцессы окунулась в его жизнь со всей страстью и, конечно же, быстро успела ввязаться в международную интригу, наделать долгов и поссориться с придворными, после чего была выслана из России.
Поведение же юной невесты было совсем иным. Вдумчиво и усердно постигала она с помощью приставленных учителей русский язык, обычаи, основы православия. И уже первый ее торжественный выход на придворной сцене - это был необходимый обряд перехода в православие (она была крещена в лютеранстве) - вызвал всеобщее одобрение и даже слезы умиления зрителей. Громко, внятно, без запинки она произнесла по-русски исповедание веры. По словам наблюдавших обряд иностранных послов, она держалась настоящей героиней. Ей было дано православное имя Екатерины Алексеевны, в честь матери императрицы.
А на другой день чету обвенчали.
Екатерина ехала в Россию с мечтой о короне, а не о семейном счастье. И все же на первых порах она питала некоторые иллюзии и о нем. Но быстробегущие дни все расставили по своим местам. Первоначальный радушный прием придворных сменился прохладой и отчуждением. Очень скоро установилось полное равнодушие супругов друг к другу. А «дорогая тетушка» Елизавета постепенно сделалась сущей тиранкой, установив бдительный контроль за каждым ее шагом.
Ее рассматривали лишь как будущую мать наследника и только. Екатерина это понимала. «Одно честолюбие меня поддерживало», - вспоминает она о том времени в своих записках.
Приехавшая в Россию бедной невестой, честолюбивая девушка с детства росла с мыслью, что ей самой придется прокладывать себе дорогу и делать карьеру.
В 15 лет Екатерина набросала свой «философский портрет». В нем она подмечает в себе все слабости и недостатки, не приукрашивая их и называя своими именами. Но не скрывала и достоинств. Она знала, что умна, а житейская наблюдательность, вдумчивость сочетались у нее с живостью характера. С детства ей твердили, что она некрасива. Что ж, девушка поставила себе цель научиться нравиться, восполняя душевными качествами то, чего недоставало наружности. Чтобы быть чем-то на свете, писала она, припоминая свои детские думы, надобно иметь нужные для этого качества, заглянем-ка хорошенько внутрь себя, имеются ли у нас такие качества, а если их нет, разовьем их.
Искренняя и приветливая от природы она усваивает все секреты людского обаяния. И оно не раз ей послужит в правительственной деятельности.
А уж тому трудолюбию, которое она развила в себе, удивлялись все современники. Она признавалась, что чем больше работает, тем бывает веселее. До самых поздних лет, а ее рабочий день начинался чаще всего в 6 утра и продолжался, особенно в напряженные дни, до 10 вечера, до подушки, она встречала за письменным столом своих статс-секретарей знакомой всем приветливой улыбкой.
Екатерина много работает над своим образованием. Конечно, живая девушка не была «синим чулком», умела по 13 часов кряду скакать на лошади, а в летние дни с утра, забросив за плечо ружье, юная охотница отправлялась бродить в окрестностях Петергофа и Ораниенбаума.
И все же поражает ее ранняя страсть к серьезной литературе, особенно философии. После свадьбы она, по ее словам, только и делала, что читала. «Никогда без книги и никогда без горя, но всегда без развлечения», - так отзывается Екатерина о своих тогдашних занятиях. 15-летняя девушка одолевает многотомные философские и исторические книги, которые с большим трудом достает в Петербурге. При этом регулярно изучает и пользуется огромным в четырех томах философским словарем Бэйля, продираясь сквозь чащу ученых цитат, богословских и философских учений и производит в своей голове логическую расстановку приобретенных знаний. И одновременно прочитывает массу русских книг, все, какие смогла достать, не пугаясь трудного и неуклюжего изложения.
И вскоре академическая отшельница, корпящая над своими учеными книгами, почувствует уважительное к себе внимание. В ней отметят большие познания о русском народе и государстве, редко встречавшиеся тогда среди придворного невежества. По словам Екатерины, она наконец добилась того, что на нее стали смотреть как на интересную и очень неглупую молодую особу. А иноземные послы незадолго до Семилетней войны писали про Екатерину, что ее теперь не только любят, но и побаиваются, и многие из них искали случая угодить великой княжне.
А любовь к философским сочинениям останется у нее до конца жизни. Она будет выписывать все новинки и философские журналы Европы и переписываться с лучшими умами.
Читать и писать - были ее две главные страсти. Как Петра I нельзя представить без топора и токарного станка, так Екатерину II без пера и книги. Читать, как она говорила, может до шести книг сразу, а без того, чтобы не измарать листа бумаги не представляла себе день прошедший.
Ею было написано не только множество государственных бумаг, проектов, уложений и т.п. Екатерина занимает видное место среди русских писателей ХVIII века. Она писала в самых разнообразных жанрах: политические памфлеты и детские сказки, драматические произведения и записки по русской истории, сотрудничала в журналах, занималась переводами и даже как- то написала житие преп. Сергия Радонежского. В конце ХIХ века Академией наук было издано 12-томное собрание ее сочинений.

Осознание цели. Восшествие на престол.
История недолгого правления Петра III, противоречия, возникшие между ним и российским обществом, дворцовый переворот, возглавленный гвардейцами братьями Орловыми, победное шествие Екатерины и ликование народа хорошо известны читателю по многочисленным книгам и фильмам. Не будем на них останавливаться. Наше дело - отыскать главный нерв тех событий, затененный многими частностями.
При этом не стоит во всем полагаться на описания современников, например, личности Петра III. Думается, установившийся взгляд на его личность, как на некоего «Горбачева 18-го столетия» не совсем верен. А характеристики низложенного монарха: царь-выпивоха, сумасброд и взрослый полуребенок, играющий в солдатики, неуравновешенный обожатель прусского короля Фридриха II и т.п., вошедшие в отечественную историю, давались со слов его противников и, конечно, краски невероятно сгущены.
Историческая объективность требует признать, что оставленные Петром III проекты внутреннего обустройства России (многие из них впоследствии были реализованы Екатериной) и направления внешней политики не только разумны, но и глубоко осмыслены.
Сосредоточимся на издавна знакомых обвинениях в его адрес. Это решение прекратить войну с Пруссией, вернуть ей завоеванные территории и намерение «затеять нелепую войну с Данией из-за какой-то Голштинии». Якобы такого оскорбления русских побед и усилий возмущенное общество не выдержало. Здесь воссоздана достаточно плоская и упрощенная картина. Ну, во-первых, именно Семилетняя война с Пруссией, в которую императрицу Елизавету втравили западные государства, отвечала их интересам, а никак не России. А, во-вторых, цели намечавшейся войны с Данией были и понятны и политически просчитаны. Потому что «эта самая Голштиния» была далеко не «какая-то». Петр III, обладая наследственным титулом герцога голштинского, имел все законные права на владение этой землей, захваченной когда-то Данией. Но главные задачи намечавшейся им войны становятся особенно ясными, если взглянуть на карту. Дело в том, что Балтийское море представляет собой как бы бутылку, выход из которой в Северное море лежит через проливы, к которым примыкают берега Голштинии.
Владение ими не менее важно, чем берегами Гибралтарского или Босфорского проливов. В будущем Пруссия проведет несколько войн с Данией за земли Шлезвиг-Гольштейна, именно здесь будет построена главная военно-морская база Германии Киль.
Можно по-разному оценивать европейские политические реалии того времени. Одно неоспоримо: права царя и России на Голштинию были общепризнаны, военных сил для войны с Данией хватало, а контроль над Голштинией и выходом в Атлантику, создание там российского анклава сулили крайне привлекательные перспективы. Ради этого оправдан был и союз с Пруссией, пусть и с возвратом ей (при этом русские гарнизоны оставались) Кенигсберга (а были ли силы для его длительного удержания?). Хотя ясно и то, что в случае подобного развития событий Россия надолго втягивалась в европейский, балтийско-немецкий концерт.
Однако, казалось бы такое прагматическое и мотивированное направление внешней политики было не только с возмущением отвергнуто и не принято российским обществом, но и сам царь поплатился престолом.
В действие вступили силы, не укладывающиеся в геополитические схемы. Это дух народа и государства, ощущение его исторической судьбы и сверхзадачи. Иными словами, ради чего все это делается. Осознанный долг России и взятое ей на себя бремя «Третьего Рима» - быть оплотом славянства и православия глубоко укоренились в душах всех слоев русского народа. Как и то национальное чувство, всегда слабо отражаемое словами, но присущее любому народу. Оно у нас названо «русской идеей». Только ради них стоило русскому народу копить общие силы и, даже испытывая сверхнапряжение, идти вперед.
Автор уже упоминал о подобном в очерке «Переяславская рада: связь времен», выставленном на сайте пару лет назад(http://mspu.org.ua/pulicistika/2821-pereyaslavskaya-radasvyaz-vremen.html). Тогда Россия тоже стояла на распутьи. И осознание русским народом своей главной исторической задачи, заставило ее принять, на взгляд многих тогдашних политиков, невыгодное решение: переориентировать долго накапливаемые для войны со шведами силы, сломать полезный антишведский союз с сильной Польшей и, наоборот, вступить с ней (а затем еще и с Турцией) в долгую 14-летнюю войну с малопредсказуемыми результатами.
Не ради приобретения степного клочка земли с бунтующим под предводительском «зело шатких и непостоянных черкас» (так называли тогда украинское казачество) населением, а ради исполнения священного долга освобождения единокровного православного народа.
В нашей истории бывали разные времена. Но лишь тогда, когда лидерами страны проводилась политика, отвечающая исторически сложившимся духовным и мировоззренческим приоритетам нашего народа и высшим геополитическим интересам российской государственности, следовал могучий взлет народных сил. Так обратился к ним когда-то Сталин, отбросив схоластику коммунистических догм о мировой революции и, найдя нужные слова и поставив понятные цели в предвоенные и особенно в военные годы.
Сознательно и бессознательно, чувственно и прагматически глубинное постижение Екатериной души России, высших духовных ценностей и решающих жизненных целей ее народа стало той стержневой основой, которая сплотила вокруг нее соратников и привела к трону.
И не на влезание в сомнительные европейские разборки был устремлен взгляд Екатерины. Южно-европейское направление, отвечающее многовековым государственным целям и чаяниям нашего народа, станет главным в ее политике.
В год ее вступления на трон, 1762, все православные народы, кроме России, были порабощены или мусульманами или западными христианами. За Днепром начинались польские владения. Россия лишь краем зацепилась за море Азовское, а выход к морю Черному, в давние времена называвшемуся Русским, был отрезан землями, находившимися под властью Турции. Оттуда, из южных степей и Крыма, все так же выходили в свои хищные набеги орды, долгими столетиями терзавшие русскую землю и гнавшие многие тысячи русских, польских, украинских полонянников на невольничьи рынки Кафы и Стамбула.
Пройдет несколько десятилетий. Гром русских побед огласит Вселенную. И картина станет совсем иной. Императрица останется верна выбранному направлению политики до самых последних дней. Она не только ни разу не посетит родину, не пригласит в Россию немецких родственников, она будет даже недолюбливать немцев.
Вера в Россию и гордость за нее - неотъемлемые черты характера Екатерины. Она всегда их подчеркивала и перед своим народом, и перед иностранными послами и властителями. И следует помнить, не Екатерина выбрала для себя самый бурный период русской истории - само время избрало ее. И тем, что ею была поднята глубинная сила России, а русский орел взлетел на недосягаемую ранее высоту, прежде всего мы обязаны этой ее вере.
«Русский народ есть особенный народ в целом свете, который отличается догадкою, умом и силою. Я знаю это по двадцатилетнему опыту. Бог дал русским особые свойства... верю, взойдет звезда Востока, откуда должен воcсиять свет, ибо там (в России) больше чем где-нибудь хранится под пеплом духа, мощи и силы!».
Так она отзывалась о народе, который своими подвигами принес ей славу.
Для современников: в 18-ом веке русским народом называлась все его ветви: малороссы, великороссы и белорусы. Тогда никто не сомневался в его единстве и общей судьбе. Автор придерживается той же традиции.
  

Намерения и действия
В уме Екатерине не отказывали даже недоброжелатели. А гибкость, энергия характера, житейский опыт и «волюшка», против которой, по ее выражению, «не устоит никакое препятствие», - тоже весьма неплохие качества, которые она принесла на престол.
И еще - обилие гуманных политических идей, рожденных в размышлениях и почерпнутых из тогдашних политических теорий. А так как в них политика неразрывно связывалась с гражданской моралью, то политические понятия Екатерины были проникнуты чувством общего доброжелательства к человечеству, желанием счастья и свободы от всяческого гнета и заблуждений. Это и были те «мои принципии», которые она потом подробно и систематически уложит в своем «Наказе».
Как-то она набросала себе шутливую эпитафию, где назвала себя женщиной с добрым сердцем и республиканской душой. Именно с душой, а не с образом мыслей, соответствовавшим такому политическому порядку.
И все-таки она решила разбудить дремавшие гражданские чувства и привести их в созидательное мощное движение. Уже с первых дней, с манифестов о воцарении общественное мнение и общественное благо провозглашаются законными политическими факторами. Упомянутый «Наказ» произвел просто потрясение на первых русских читателей. «Никогда еще монархи не говорили с подданными таким пленительным, трогательным языком», - отзывался о нем Карамзин. Если раньше власть только требовала жертв от народа, то теперь она вменяла себе за честь для народа жертвовать собой. Общество впервые призывалось рассуждать о государственной вольности, о веротерпимости, о вреде пытки, об ограничении конфискаций, о равенстве граждан. И даже само слово «гражданин» обретало высокий смысл.
Пробуждая гражданские чувства в людях, привыкших ощущать себя государевыми холопами, она уже обращалась к ним как к достойным гражданам.
Конечно, ей приходилось действовать в обществе, где соприкасались многие противоречия: гвардейские притязания и дворянские помыслы, отстаивание старых поместных прав и крестьянские надежды. К ним нужно было приспосабливать свои мечты и идеи. Быть выше своих пристрастий, ставя на первое место интересы всенародные. «Боже избави играть печальную роль вождя партии, - напротив, следует постоянно стараться приобрести расположение всех подданных», - так высказывалась Екатерина о своих правилах. И она умела приспособить даже враждующие стороны для общих действий на благо государства.

В широкой реформе губернского управления и суда, в новых общественных учреждениях и в законодательных проектах она смогла задействовать силы общества. Поняв невозможность стать радикальной преобразовательницей, она не трогала исторически сложившихся основ русской государственности. Но зато стала неутомимой созидательницей атмосферы, благоприятной для своих идей. Мечты юных лет никуда не исчезли, они просто перешли в другую сферу - в литературу, педагогическую практику, законодательное творчество.
“Я вполне понимаю ваши великие начала, - говорила она своему гостю, французскому философу Дидро в 1774 году, - только с ними хорошо писать книги, но плохо действовать. Вы имеете дело с бумагой, которая все терпит, а я, бедная императрица, имею дело с людьми, которые почувствительнее и пощекотливее бумаги”.
Все люди родятся свободными. «Хочу повиновения законам, а не рабов», - так писала Екатерина. Однако понимала, что освободить разом русских крепостных крестьян невозможно - этим не приобретешь любви землевладельцев, исполненных предрассудков и упорства. Зато есть легкий способ - постановить освобождать крестьян при продаже имений, и вот уже через сто лет народ свободный, - таковы ее рассуждения.
Она строит детские воспитательные дома для сирот, вводит первые бумажные ассигнации, при ее участии совершаются первые опыты по прививке оспы и много других новшеств. При этом она ведет хозяйство огромной империи, стараясь сама во все вникать досконально.
Ее искусство правителя восхищало современников. Как-то легко и непринужденно ежеминутно приводились в действие когда бы ни понадобилось все механизмы государства. Повседневная работа производилась без видимых усилий. Развитые память, наблюдательность, догадливость и чутье положения позволяли Екатерине быстро схватить и обобщить имеющиеся данные и вовремя выдать решение, придав ему при этом приемлемую для всех форму.
От природы веселая, она не могла обойтись без общества. В своем близком окружении была проста, шутлива и любезна. И все чувствовали вокруг нее себя весело и непринужденно.
Но как она преображалась во время официальных приемов: принимала сдержанно - величавый вид, ее голос мог звучать и торжественно, и драматически. Здесь вовсю выступало то, что французы называли «театральным гением Екатерины». Что ж, она действительно была великолепная актриса. И отлично играя роль «матушки» внутри государства, на международной арене могла возвысить свой голов до трагического пафоса!
И ее действия во внешней политике, усиленные опорой на разбуженные национальные чувства и интересы русского народа, принесут ей главную славу.

Соратники и фавориты.
Екатерина с юных лет усвоила простую истину, выраженную одним знаменитым политиком ХХ века в краткой фразе: «Кадры решают все!». И ее важной работой, как и любого хорошего организатора, стали подбор нужных соратников и помощников и их обработка.
«Когда мне в молодости, - признавалась Екатерина, - случалось встретить умного человека, во мне тотчас рождалось горячее желание видеть его употребленным ко благу страны».
Организаторским методам Екатерины не грех поучиться никому из руководителей. Как и уверенности в своих согражданах: «Каждая страна способна доставлять людей, необходимых для дела. Я никогда не искала и всегда находила под рукою людей, которые мне служили и большей частью служили хорошо».
В обращении с людьми она пускала в ход свое бесподобное умение слушать, терпеливо, внимательно, даже всякий вздор, угадывая настроение, робкие или не находившие выхода мысли собеседника и шла им на подмогу. Это подкупало и внушало доверие. Собеседник чувствовал себя легко и непринужденно, словно разговаривал с самим собой. К тому же Екатерина предпочитала находить и изучать сильные стороны людей и умела раскрыть и указать их самому обладателю. «Я не боялась чужих достоинств, - пишет она, - напротив, желала бы иметь вокруг себя одних героев и все на свете употребляла, чтобы сделать героями тех, в ком видела малейшее к тому призвание».
Екатерина великолепно умела дать человеку почувствовать, что есть в нем лучшего и в этом, по словам княгини Дашковой, директора Академии наук, был секрет ее неотразимого обаяния.
Она могла возбудить служебное рвение и соревновательность в исполнителях, не допуская до вражды. Отлично разбираясь в людях, всегда знала, кому какое дело поручить и как потребовать исполнения. Никогда не забывала о заслуженных поощрениях. Принятое ей правило - лучше подсказывать, чем приказывать - сочеталось с талантом так осторожно внушить свою мысль, что исполнитель воспринимал ее за свою собственную и с тем большим рвением исполнял ее.
В результате, как отзывался историк Карамзин: «Только во время Екатерины видели мы волшебные превращения нежных сибаритов в суровых чад Лакедемона, видели тысячи российских Альцибадов». Подтверждением тому служит целая плеяда громких имен: Румянцев, Суворов, Ушаков, Строганов, Безбородко, братья Орловы, Потемкин, Державин...
О фаворитах Екатерины написано немало. Не будем впадать в скучное морализаторство, осуждая вдову, не ведущую образ жизни весталки. Оно граничит с лицемерием. Ведь даже своим женские склонности Екатерина смогла поставить на пользу государства Российского. Ее фавориты - сильные и дерзкие мужчины, которые помогали ей в управлении государством. Чего стоит только один блистательный Потемкин, полководец, взявший Очаков, выдающийся организатор, умевший воплощать в жизнь даже самые фантастические планы. Это его усилиями были выстроены города и гавани Новороссии, Черноморский флот, ослаблено и ликвидировано Крымское ханство. Екатерина посвятила Потемкину следующие строки:
«О, божьи чудеса!
Из предков кто моих
Спокойно почивал
От орд и ханов сих?
Хвала тебе, мой друг!
Занявши здешний край,
Ты бдением своим
Все вяще укрепляй».
Или братья Орловы, один из которых сумел одолеть эпидемию чумы, а другой разбил турецкий флот при Чесме. Да и выведенная порода орловских рысаков и поставленное конезаводство немалого стоят - конные заводы по меркам тогдашнего времени равнялись заводам танковым.
Сама Екатерина умела снисходительно относиться к слабостям других, но требовала, чтобы так же относились и к ее слабостям. И общество, испытывавшее небывалый духовный подъем, прощало ей и слабости, и ошибки.

За честь России. «Монархиня повелела»...
В записках современников о времени Екатерины есть примечательная черта. Нет, описывая жизнь России, они не уклоняются и от темных сторон действительности. Злоупотребления администрации, невежество, тяжкое положение крестьян, грубость дворянства... все это было.
И все же, подводя общий итог, отрываясь от повседневного быта, они переносятся как бы в другую сферу. И все светлея и крепчая текут их слова и всесветной славе России и Екатерины, об общем подъеме народного духа, национальной гордости и достоинства. «Монархиня повелела, и глас ее, как лира Амфионова, творит новые грады, если не великолепием, то своею пользою украшенные», - писал Карамзин. Это и о нашем Луганске тоже. Недаром екатерининская Россия некоторым иностранным современникам представлялась волшебною страною - pays de feerie. За немногие годы словно из-под земли вырастали целые Новороссии, всплывали из вод морских целые черноморские флоты. Держава второго классса стала считаться первою военною державой в Европе. И «очень почтенною», как говорили англичане, морскою державою. И промышленной - например, чугуна выплавлялось побольше, чем в Англии или Франции. Канцлер Бербородко в конце своей карьеры говаривал молодым дипломатам: «Не знаю как при вас будет, а при нас ни одна пушка в Европе без нашего позволения выстрелить не могла».
С первых дней царствования Екатерины иностранные дипломаты ощутили ее гордый и полный достоинства тон, который так нравился россиянам. «У меня лучшая армия в целом мире, - сказала она в 1763 году французскому послу Бретейлю, - у меня есть деньги, а через несколько лет у меня будет много денег». Опираясь на эти средства, Екатерина приступила к решению давних и трудных вопросов, стоявших перед Россией. Один из них состоял в выходе к Черному морю, а другой - в воссоединении Западной Руси.
И грянул гром русских викторий! Серия блистательных побед, поразивших Европу. Ларга и Кагул, покоренние Бендер и занятие крепостей на Дунае, восстание греков и истребление турецкого флота в Чесменском заливе потрясли до основания весь государственный организм Оттоманской Порты. А потом были Рымник, Очаков и Измаил - эти названия прочно вошли в историю. Время Суворова и Румянцева, непобедимого флотоводца Ушакова. А сколько было еще героев, которые проявляли чудеса храбрости и военного искусства и, соперничая друг с другом, рвались в бой!
К победе над Очаковым Екатерина написала строки:
«О, пали, пали с звуком, с треском
Пешец и всадник, конь и флот
И сам со громким верных плеском
Очаков, силы их оплот!»
Знавшие императрицу отмечают, что в военном деле «глаз ее в известной степени был наметан, и понятия ее о военном образовании не были дамскими».
За 34 года правления Екатерины - 17 лет военного напряжения и 17 лет мира. Впрочем и мирные дни - это время бурного строительства и законотворчества, которое Екатерина называла «законобесием». И укрепление оборонной мощи, в том числе и дипломатическими средствами: это Екатерина ввела в международное право понятие вооруженного нейтралитета, объединявшее нейтральные страны для отпора любой агрессии.
Можно по-разному относиться к склонностям Екатерины к театральности, даже позерству, постановочным действам с их празднествами, фейерверками и парадами. Однако, зная какую силу приобрел в наше время PR (паблик рилейшн), а она занималась именно этим, как-то не тянет присоединяться к осуждающим голосам. Даже из своей обширной переписки с видными умами Европы она извлекала пользу в этом смысле - они несли в свои страны благосклонное мнение о России.
А как она грандиозно обставила свою поездку в Крым! В окружении иностранных посланников, перед которыми проплывали новые возведенные города и красочные селения. Впоследствии ненавистники России (прежде всего саксонец Георг Гельбиг) распускали слухи о «потемкинских деревнях». Нет, все было настоящее! И Екатеринослав, и Херсон, и Севастополь и, пусть и слегка приукрашенные, села. Но надо же было показать и Европе, и своим сомневающимся подданным макет будущего возводимой Новороссии, оплота новой мощи России. И построенный Черноморский флот. Екатерина в адмиральском мундире объезжала на гребном катере выстроившиеся на рейде корабли, и ее приветствовал салютом Севастополь. Впечатляющая картина!
Екатерининская эпоха - время героев - перевернула все представления о военном искусстве. «Воевать не числом, а умением!» - эти суворовские слова можно назвать девизом всех русских военных действий того времени. На известную формулу соотношения сил, необходимых для атаки: три к одному, тогда посмотрели бы с удивлением. У русских стала считаться в обычае норма: один к трем. Не числом, а умением!
Многовековое русско-польское противостояние. Сколько крови пролито в казачьих восстаниях, в русско-польских войнах, в грандиозных по масштабам задействованных сил Хмельнитчине и Руине!
И вот приходит екатерининское время. В Польшу во время польской кампании 1768-1772 гг. вводится несколько русских полков. Этого считается вполне достаточным для Речи Посполитой. Следует разгром шляхетских армий под Орехово, Ландскроной. Суворовский полк - 800 человек, разбивает под Столовичами коронное войско Великого гетмана Литовского Огинского, а затем, рассредоточившись на небольшие мобильные отряды, гоняет по всей Польше дружины гордой шляхты, не давая той собраться в крупное войско.
Показательны даже редкие неудачи. Поручик Веденяпин терпит поражение от поляков под местечком Фрамполь. Дело настолько позорно и неслыханно, что описание его, изложенное в строках приказа, зачитывается по войскам: «По своему расслабленному безумию он (Веденяпин) с семьюдесятью человеками не сумел разбить триста кавалеристов польских. Всем внятно внушено, что на них можно нападать с силами, в четыре и пять раз меньшими, но с разумом и искусством».
Шесть десятилетий назад (1711г.) Петр I при соприкосновении с турками на реке Прут был окружен и вынужден капитулировать.
17 июня 1770 г. 35-тысячная армия Румянцева на берегах Прута близ урочища Рябая Могила громит 70-тысячное турецко-татарское войско. Через полмесяца она же разбивает турок у реки Ларга, а 21 июля 1770 г. наносит сокрушительное поражение уже 150-тысячной армии великого визиря Халил-паши у реки Кагул.
Русская эскадра после долгого плавания из Балтики заходит в Средиземное море и в Чесменской бухте 26 июля 1770 г. истребляет весь(!) турецкий флот, наводивший страх на средиземноморские страны. «Среди губительных пучин громада кораблей всплывала», - писал о бое Пушкин. В Петербурге выбили медаль с изображением горящего турецкого флота и лаконичной надписью: «БЫЛ».
Не числом, а умением!
Так будет и во второй Турецкой войне с ее викториями под Рымником, Измаилом и Очаковом.
Из всех эпох великих свершений - петровской, екатерининской, сталинской - екатерининская отличается царившей в ней атмосферой веселой легкости чудесных преобразований.
Честно говоря, из большинства суматошных заимствований петровских реформ нечего и огород городить. Однако Екатерина (великая разумница!), прекрасно зная цену мифам и символам, возводит Петру величественный памятник, знаменитого Медного всадника и клянется быть верной продолжательницей «дел Петровых». На деле же поступает иногда совсем наоборот. Преображается уже сам стиль правления. Если Петр, говоря словами Пушкина: «уздой железной Россию вздернул на дыбы», то в Екатеринскую эпоху «узду железную» заменяют разбуженные чувства гражданского долга. И так почти во всем.
Петр, насмотревшись на европейские виселицы, (Что там Англия, Франция, только в небольшой Саксонии какой-то судья Карцопф отправил на казнь 20 тыс. человек) привез в Россию утроенную порцию законов на смертную казнь.
При Екатерине смертная казнь отменена совсем. Екатерина отменяет и учережденную Петром I Тайную канцелярию «за ненадобностью».
Петр обряжает придворных в немецкие кафтаны.
Екатерина, а за ней и все придворные дамы начинают щеголять в кокошниках и платьях, скроенных на манер сарафанов.
Петр чуть не рекрутским набором отсылает в Европу дворянскую молодежь за просвещением.
Екатерина весьма осторожно подходит к таким вояжам: «Молодых людей, еще не окрепших в священной любви к отечеству, нельзя выпускать в Европу, ибо ничего толком в ее делах не распознав, они там едино лишь пенки вкусные с чужих тарелок слизывают. Не вижу поводов для того, чтобы низкопоклонствовать перед Европой в ущерб престижу отечества, нам любезного».
Петр прихватывает в Европе тамошнюю привычку к пьянству. Один московский путешественник 17 века с изумлением отмечал: «Немцы - народ дохтуроватый, а пьют вельми зело». Очевидно, в допетровской Москве пили или только «вельми» или только «зело». А тут в двойной порции. Коронованные попойки английского двора даже во времена Александра I, по описанию русского посла Воронцова, были таковы, что «никто не вставал из-за стола, а всех выносили». И петровский двор по европейскому примеру начинает упиваться сивухой на ассамблеях.
Екатерининский двор тоже не трезвенники. Однако исчезает тупое европейское пьянство. И сколько написано современниками о знаменитых потемкинских щах (тогда род шипучего напитка) и квасах!
Петр проводит по европейскому образцу военную реформу, обряжая солдат в парики и прусские мундиры, вменяя палочную дисциплину.
В екатерининское время палочная дисциплина отменяется, как и парики, букли и прочая чепуха. Вводится легкая и удобная форма.
Петр усиленно за большое жалованье старается привлечь даже захудалых европейских офицеров на службу в русской армии.
Екатерина о европейских военспецах невысокого мнения, считая искусство и опыт русской армии выше. Во время второй турецкой войны издается указ о принятии иностранцев волонтерами на русскую службу с понижением на один чин. И большинство иностранцев находили это справедливым. Ирония судьбы: как раз в то время подавал прошение о службе в российской армии никому не известный французский поручик артиллерии Наполеон Буонапарте. Узнав о требованиях недавно вышедшего указа, честолюбивый корсиканец вспылил и забрал прошение. У него, видимо, строились другие планы. Жаль, русская армия могла бы заиметь неплохого генерала.
Петр считает за политическую пользу для себя и России влезть в сутолоку мелких немецких княжеств, отдает туда замуж дочерей и племянниц.
Для Екатерины (немки) этот немецкий сквалыжник просто провинциально скучен. Она знает роль и место России в мире, с ее обилием народов, которая, по словам Екатерины, не страна, а Вселенная.
При Петре русский язык зацвел от бестолковых иностранных заимствований и начал превращаться в какую-то тарабарщину.
По императорскому распоряжению Екатерины Российская Академия наук начинает работу по его очистке, для чего готовит сравнительный словарь языков, положив в основу русский. При этом для Екатерины сей вопрос настолько важен, что она сама делает первый зачин. Обложившись кучей лексикографических материалов, тормоша филологическими запросами своих губернаторов, дипломатов и даже восточных патриархов, Екатерина выполняет объемистую работу, которую передает академикам. В 1787 г. выходит первый том под названием «Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницею всевысочайшей особы». Увлеченная русским фольклором, Екатерина издает также «Выборные росийские пословицы».
Но прекратим сравнения, остановившись на одном: в петровскую эпоху была ликвидирована в России Патриархия и роль Православия в обществе стала угасать.
Екатерина не только вновь его возвышает, она делает Православие одним из главных своих знамен. «Мы русские, с нами Бог!» - звучит клич солдат екатерининской эпохи. Екатерина не только оказывает посильную помощь православным народам, она собирает их и селит в России. Греки, сербы, болгары, армяне при этом не просто поселяются, а проходят воинскую подготовку в военизированных поселениях, например, в Славяносербии у нас на Луганщине. В Петербурге открывается Греческая гимназия, для которой Академия выделила лучших педагогов. Так незаметно, исподволь, Россия готовила будущих борцов за свободу и независимость своих стран. Да что Сербия или Эллада! «Третий Рим» серьезно готовится к возрождению «Рима Второго» - Византии! Внук Екатерины получает греческое имя Константин. Ему приставляют греческую кормилицу, греческих нянек, окружают греческими мальчиками. Константин - на престол в Константинополе!
Во время путешествия Екатерины в Крым при въезде в Херсон была воздвигнута триумфальная арка с надписью на греческом языке: «Дорога в Византию». Верили - свершится!
Подводя итоги царствования Екатерины, процитируем историка В.Ключевского: «В 1781 г. граф Безбородко предоставил ей инвентарь ее деяний за 19 лет царствования: оказалось, что устроено губерний по новому образцу 29, городов построено 144, конвенций и трактатов заключено 30, побед одержано 78, замечательных указов издано 88, указов для облегчения жизни народа - 123, итого 492 дела. К этому можно прибавить, что Екатерина отвоевала у Польши и Турции земли с населением до 7 млн душ обоего пола, так что число жителей империи с 19 млн в 1762 г. возросло к 1796 г. до 36 млн, армия с 162 тыс человек усилена до 312 тыс, флот, в 1757 г. состоявший из 21 линейного корабля и в 6 фрегатов, в 1790 г. насчитывал в своем составе 67 линейных кораблей и 40 фрегатов, сумма государственных доходов с 16 млн рублей поднялась до 69 млн рублей, то есть увеличилась более чем вчетверо, успехи промышленности выразились в умножении числа фабрик с 500 до 2 тыс., успехи внешней торговли балтийской - в увеличении ввоза и вывоза с 9 млн до 44 млн рублей, черноморской, Екатериною и созданной, - с 390 тыс в 1776 г. до 1900 тыс рублей в 1796 г., рост внутреннего оборота обозначился выпуском монеты в 34 года царствования на 148 млн рублей, тогда как в 62 предшествовавших года ее выпущено было только на 97 млн».
* * *
Сегодня исследователи все чаще обращаются к временам «золотого века Екатерины» и ее патриотической доктрине.
Патриотизм оказался наиболее сильным чувством, которое связало настроения подданных с интересами власти и поддерживало внутренний баланс при Екатерине. Патриотическая идея национального типа «возведение Отечества на самую вышнюю степень благополучия, блаженства и спокойствия» воспринималась и разделялась всеми. Реально в политике Екатерининского правления было очень мало произвольного, идущего от прихоти императрицы. Государственная система действовала так, как нужно было государству, а значит, большинству. Она обеспечила выполнение всех поставленных целей: № 1 - жизнеспособность, № 2 - нормальное развитие государства и № 3 - способность к выживанию в условиях большого скачка, вставших перед страной в связи с изменением внешних параметров.
Достижения екатерининской эпохи и ее небывалого ранее взлета значительны еще и потому, что Екатерина (а с ней и государственная власть) исповедовала взгляды, которые неплохо взять на вооружение всем власть имущим: «Крупные и решительные успехи достигаются только дружными усилиями всех!»