Яков Смоляренко Луганск

Эти заметки об известном луганском краеведе Ю. Темнике (1929 – 2007), с которым я поддерживал дружеские отношения, носят журналистско-мемуарный характер. Строки из его биографии, в основном почерпнутые из уст героя, дополнены отрывками моих личных наблюдений и воспоминаний. 

Автор

В Юрии Александровиче Темнике совершенно отсутствовали какие-либо намеки на апатию к жизни, он был всегда энергичен и наполнен планами. Все свои прожитые годы, как поется в одной песне, всегда считал своим богатством.

Детство этого человека опалила война. С первых дней лихолетья отец Юрия ушёл на фронт. А он вместе с матерью и старшей сестрой глубокой осенью сорок первого года эвакуировался из Луганска. Сначала добрались до Сталинграда, а затем по Волге и по Каме – до Удмуртии. В пути не раз попадали под бомбёжки немецкой авиации. Все годы эвакуации, в основном, кормились шитьём, которым занималась мама. Уезжая из города, она успела прихватить с собой лишь швейную машинку, оставив всё нажитое.

Только в 1944 году семья Темника возвращается в родной Луганск. Продолжив здесь свою учёбу, Юрий оканчивает школу в голодный 47-й год, оканчивает с золотой медалью. Приняв решение поступить в Высшее техническое училище им. Баумана на факультет ракетостроения, он едет в Москву. Но так случилось, что это решение не было осуществлено в полной мере. В училище, конечно, был принят, но только на металлургический факультет по специальности «Машины и технология литейного производства».

Учебная нагрузка была сумасшедшая, а условия студенческой жизни поражали своей жесткостью. Это обязательные четыре пары лекций с лабораторными занятиями. А после них почти ежедневная работа в мастерских. Шло это, видимо, оттого, что в училище хорошо сохранилась старая школа воспитания инженерных кадров. Ведь это учебное заведение по возрастному ранжиру было вторым техническим вузом России. Конечно, учиться было трудно, очень трудно. Но, наверное, по-другому воспитать настоящих специалистов было невозможно. Предложенный учебный ритм выдерживал не каждый студент.

По своему составу группа литейщиков была очень сильной. В ней, в основном, учились медалисты или те, кто с отличием закончили техникумы. Инженерную профессию Юрий постигал сноровисто. Часто получал повышенную стипендию, что было нелишним в то не очень богатое время.

Училище Ю. Темник окончил с отличием, как раз в год смерти Сталина. Хотел попасть по распределению на «Уралмаш », там было чему поучиться. Но направление получил в Барнаул, на станкостроительный завод, который, как и многие предприятия того времени, относился к министерству оборонной промышленности. В начале мая уже приступил к работе в должности мастера литейного цеха. Через короткий промежуток времени возглавил цеховое технологическое бюро. А через год с небольшим стал начальником этого же цеха. Кстати, среди заводчан было много рабочих и специалистов из Луганска, эвакуированных в Барнаул во время войны и задержавшихся здесь.

Алтайский край был красив своей природой. Горы, реки, чистый воздух… Такое великолепие не могло не изумлять. Его даже не заслонили заводские будни. Да и по-другому не могло быть: ведь Юрий Александрович был тогда молод, энергии хватало на все. Достаточно отметить, что за три с половиной года работы в Барнауле ему удалось основательно поучаствовать в реконструкции литейного цеха, в кратчайшие сроки было запущено сталеплавильное производство, освоена плавка высокопрочного чугуна, да и других важных дел осуществилось предостаточно.

Но тянуло на малую родину, в Луганск. И, в конце концов, молодой инженер, но уже поднабравшийся производственного опыта, переехал в родной город. Устроился на станкостроительный завод, который в то время местными жителями иначе как патронным не назывался. Здесь все ступеньки его инженерной карьеры также были связаны с литейным производством. Прошел путь от технолога до начальника цеха. Какое-то время, несмотря на свою занятость основной работой, даже умудрялся преподавать на вечернем отделении машиностроительного института. В последнее время работал заместителем главного металлурга завода. С его участием литейный цех, который длительное время довольствовался лишь ручной формовкой, превратился в высокомеханизированное производство. Формовка мелких и средних деталей стала осуществляться на машинах, а изнурительную формовку крупногабаритных отливок во многом облегчило применение пескомета. Все это еще дополнил целый ряд других технологических новшеств: удаление литейных стержней методом электроудара, автоматическая выбивка литейных форм на конвейере, выплавка качественных сплавов и т.д.

Когда организовался цех литья под давлением, заводу, одному из первых в СССР, удалось внедрить литьевые роботизированные комплексы. И в этом деле Юрий Александрович Темник принимал самое непосредственное участие. В общей сложности заводской металлургии он отдал сорок лет жизни.

Ещё со студенческой скамьи Ю.А.Темник проявлял интерес к истории литейного производства. Этому во многом способствовал его преподаватель в училище, видный советский ученый Н.Н. Рубцов, которым была создана очень мощная книга как раз на эту тему. Уже тогда будущий инженер во многих работах по истории техники часто встречал упоминания о Луганском заводе и вкладе его специалистов и мастеровых в развитие промышленности России. Интерес к истории и краеведению сопровождал Юрия Александровича всю его жизнь.

То, что вместо ракетостроения пришлось довольствоваться литейным делом, Ю.А.Темник считал подарком судьбы. «Не став литейщиком, я бы наверняка не попал на луганский станкостроительный завод, – как-то заметил он. – И, конечно же, его производственный ритм и его замечательная двухвековая история оказались бы для меня недоступными».

Проработав на заводе более сорока лет в разных должностях, он ни на минуту не порывал связи с литейным производством. Его инженерная карьера завершилась в высоком ранге: заместитель главного металлурга предприятия. О достижениях и заслугах заводского ветерана говорит его почетное звание – «Заслуженный машиностроитель Украины».

Юрий Александрович, конечно, не мог представить свою жизнь на пенсии без родного завода. Выручили обстоятельства. Когда к 200-летию старейшего предприятия востока Украины решили возобновить работу заводского музея, лучшей кандидатуры на должность его директора, чем Юрий Александрович Темник, не нашлось. Руководство, да и многие заводчане знали, что изучение истории Луганского завода – многолетнее увлечение этого человека. У великого Гёте есть изречение: «Лучшее, что дает история, – это вызываемый ею энтузиазм». Наверное, поэт имел в виду и подвижничество, которое рождается при изучении истории. Если это так, то слова Гёте полностью подходили и к Темнику. За короткое время при поддержке и помощи заводской администрации и многих заводчан-энтузиастов ему удалось из почти погибшего заводского музея создать первоклассное хранилище двухвековой истории предприятия.

Когда-то Юрий Александрович считал, что история – это наука о прошлом. Но, вникнув в нее поглубже, он убедился, что накопленный исторический опыт дает ответы на многие вопросы современности и будущего времени. Недаром было замечено, что история развивается по спирали, т.е. события повторяются, но уже в другую эпоху и в другом виде.

Луганским историческим следопытом в краеведение города, да и всего Донбасса полновесно введены такие личности, имена которых ранее во многих случаях перечислялись лишь через запятые. Это Г. Гесс де Кальве, А. Мевиус, И. Фелькнер, И. Тиме и другие. Юрий Александрович был всегда глубоко убежден, что история техники является неотъемлемой частью истории страны. Изучая ее, обязательно сталкиваешься с кругом вопросов далеко выходящих за рамки исторического развития техники. К сожалению, многие страницы истории техники до сих пор не прочитаны. И здесь еще много работы.

Юрия Александровича Темника всегда восхищала уникальность истории Луганского завода и Луганска, которые неразрывно связаны. Ведь именно здесь создавались основы металлургии, горного дела и машиностроения Украины. Именно здесь работали выдающиеся горные инженеры, талантливые механики и мастеровые.

Вклад, внесенный Ю.А.Темником в краеведение, весом и зрим. Достаточно отметить, что его постоянная и кропотливая поисковая работа полновесно возвратила из забытья ряд имен людей, работавших в разные времена на Луганском заводе. Вот только одно из них: Иллиодор Федорович Фелькнер (1829–1895). Почти пятьдесят лет жизни, инженерной деятельности и творчества этого человека были связаны с Донецким краем. Из них шесть лет (1865–1871) он проработал горным начальником (директором) Луганского завода. Перу И. Фелькнера принадлежат такие серьезные книжные издания как «Станки и орудия для обработки металлов» (1868 г.), «Об усовершенствованиях по горной механике» (1869 г.), «Каменный уголь и железо в России» (1874 г.) и другие. Научные и научно-популярные книги луганского инженера и писателя И.Фелькнера издавались в С.-Петербурге, Киеве, Харькове.

В содружестве с Ю.Я.Егеревым им написана и издана интересная книга «Каменный Брод: Очерки истории ХVII-XIX веков». В этой работе, посвященной 250-летию старейшего района Луганска, приведено множество фактов и документов, рассказывается о судьбах людей, ставших работниками Луганского литейного завода. Последние годы своей жизни он работал над объёмным и многопанорамным историческим исследованием, которому дал яркое название – «Столетнее горное гнездо». Именно такое образное определение дал Луганску в конце позапрошлого века один из видных деятелей промышленности России горный инженер А. Износков. К сожалению, пока увидел свет первый том этой работы, в котором с научными и историческими подробностями нарисованы биографические портреты ряда выдающихся инженеров и ученых, талантом и трудом которых создавались горная промышленность, металлургия и машиностроение Донбасса.

***
Как-то зашёл я в заводской музей. Его двери никогда в рабочее время не закрывались. Даже в обеденный перерыв. И как раз мое посещение совпало именно со временем обеда. В прихожей, где размещался в стальных шкафах богатейший музейный архив, за столом, застеленным газетой, колдовал над приготовлением трапезы Юрий Александрович.

– Селёдку будешь? – ответив на приветствие, поинтересовался Темник. Я не стал отказываться. Из пакета он достал копчёную сельдь, блестевшую золотистыми боками, уложил ее на газету и стал разделывать. В ожидании я стал знакомиться с текстом газеты, которая уже успела покрыться жирными пятнами. В глаза бросилась фамилия автора одной из публикаций: «Ю. Темник». Я всполошился:

– Юрий Александрович, здесь же ваша статья!

– А я уже её прочитал. Правок почти никаких, – продолжая разделывать рыбу, ответил Темник. – И чего ты так разволновался. Это всего лишь газета. Прочитал и выбросил. В музейный архив я такой же номер уже отложил.
– А в свой домашний?

–Личного архива не веду. Тщеславием не страдаю, – ответил Юрий Александрович.

И действительно, как выяснилось позже, Юрий Александрович почти никогда не сохранял рукописей и своих публикаций. У него был интерес лишь к проводимому историческому исследованию и последующему его опрелюдниванию.

***
Юрий Александрович не был лишен ироничности и чувства юмора. Его шутки и мягкий сарказм, смешанный с иронией, всегда воспринимались без обиды. Приведу всего лишь один из примеров.

Рабочий литейного цеха совершил прогул. Явившись на работу, он, как и полагалось, написал объяснительную записку на имя начальника Производственного подразделения. Описав причину своего проступка, провинившийся выдвинул ходатайство о своем наказании: "За случившееся прошу лишить меня премии в размере 20 %".

Юрий Александрович Темник, работавший тогда начальником литейного цеха, наложил на этот документ резолюцию: "Просьбу удовлетворить с перевыполнением и лишить 100 % премии".

***
У Темника было сильно развито воображение. Ведя экскурсии по заводскому музею, он мог подробно, со многими тонкостями и нюансами словесно описать то или иное событие, происшедшее в заводе в XIX веке. Например, имея лишь из литературных и архивных источников скудные сведения об огороде лечебных растений первого заводского лекаря И. Рача, он расширял и дополнял их своим видением необходимости и полезности использования народных целебных растительных средств в лекарской практике.

Или ещё пример. Однажды в музее появился в экспозиции небольшой портрет отца Владимира Даля – Ивана Матвеевича, написанный в наши дни. Рассматривая его, я услышал за своей спиной вопрос Юрия Александровича:

– Ну что, похож?

– Он откуда-то срисован? – поинтересовался я.

– Известных портретов Ивана Матвеевича Даля я не обнаружил. Пришлось вместе с художником сочинить его образ. Во всяком случае, я его таким представляю. Ведь в истории присутствует немало художественных образов известных людей, об обличьях которых можно только догадываться. Так что особого греха в написании этого портрета не вижу.

***
Ю.А. Темник много времени отдавал работе в архивах в поисках материалов о Луганском заводе. Он обстоятельно обследовал Луганский областной государственный архив, занимался поиском документов в архивах Москвы и С.-Петербурга. Например, в Архиве древних актов (г. Москва) ему удалось разыскать дело о получении потомками Карла Гаскойна причитающегося им наследства. Этот документ представлял собой огромный рукописный фолиант в 600 страниц, содержащий немало неизвестных сведений и фактов из истории завода, жизни и деятельности первого его директора, стоявшего у истоков рождения Луганска. Обнаружение в этом же архиве подробной карты Славяносербии, изданной в 1812 году, и экономических приложений к ней позволило обогатиться краеведу многими малоизвестными, а порой и неизвестными, фактическими сведениями об истории нашего края.

В Российском военно-историческом архиве краеведом-исследователем были разысканы неизвестные документы о строительстве и становлении Луганского патронного завода.

А еще он никогда не пропускал возможности порыться в библиографических картотеках Российской государственной библиотеки (бывшей «Ленинке»). Сведениями из различных печатных источников ему удалось существенно дополнить уже собранный им материал об Аполлоне Федоровиче Мевиусе, который более 15 лет служил в Луганском горном округе и на Луганском литейном заводе. Неожиданным для заводского историка оказался факт деятельного участия А. Мевиуса в строительстве Донецко-Юрьевского завода (г. Алчевск) и пребывания на нем в должности директора. Кстати, этот факт не был известен и самим алчевцам.

В главной российской библиотеке ему удалось разыскать много редких сегодня книг, авторы которых работали на Луганском заводе в дореволюционное время. И среди них капитальные труды А. Мевиуса «Чугунолитейное производство (1859 г.), И. Тиме «Сопротивление металлов и дерева резанью» (1870 г.), которые были известны даже за пределами царской России.


Юрий Александрович не только знакомился с разысканными книжными изданиями, а также журнальными публикациями инженеров Луганского завода, но и сумел ксерокопировать их. Стоило это в то время немалых денег. А, как известно, денег много не бывает. И однажды, подрастратившись на копии книг, он решился позвонить на завод и попросить, в общем-то, не такие уж громадные средства для завершения копировальных работ. Но большой заводской начальник даже не попытался вникнуть в суть просьбы и с грубоватой интонацией посоветовал сделать необходимые выписки и на этом завершить начатое дело. Но Темник не сдался: он попросил выслать деньги сына и все-таки все отобранные издания ксерокопировал. Позже ксерокопии были переплетены, и получилась приличная подборка копий книг заводских авторов, изданных в разные годы позапрошлого столетия. Кстати, о многих этих книгах, разысканных Ю.А. Темником, городские историки и краеведы имели весьма смутное представление.

***
Юрий Александрович многие годы собирал домашнюю библиотеку. Большой раздел в ней составляла техническая литература. Книги по технике он начал собирать в конце сороковых годов прошлого столетия, когда познавал инженерное дело в стенах МВТУ им. Баумана. В библиотеке нашли свое пристанище многие редкие книги по металлургии, порой ненаходимые даже в государственных книгохранилищах. Юрий Александрович очень дорожил всеми изданиями по технике. И все-таки однажды, а было это в конце 1996 года, он принял решение передать более четырехсот книг по литейному производству заводскому отделу главного металлурга. Это был щедрый подарок. Ни одна из подаренных книг, несмотря на свой возраст, не потеряла своей актуальности. Наоборот, ранние издания отличались широтой и доступностью рассматриваемых в них технических проблем, содержали немало практических рекомендаций. Интерес заводских специалистов вызывали работы по литейному производству известных ученых, профессоров П.П. Жевтунова, Н.Н. Рубцова, члена-корреспондента Академии наук СССР Г.Ф. Баландина и др. С некоторыми авторами книг даритель был знаком лично. Например, с доктором технических наук Ю.А. Степановым, известного своими исследованиями по современным способам литья, Юрий Александрович в свое время учился в МВТУ.
Подаренные книги до конца существования завода помогали литейщикам решать проблемные вопросы.

***
Я всегда удивлялся уникальной памяти Темника. Она у него работала как компьютер, откладывая на долговременное хранение различные даты, факты, события. И не обязательно они были связаны с историей или краеведением. Например, он отлично помнил дни рождения многих заводских сослуживцев.

Как-то Юрий Александрович поделился со мной: «Ты знаешь, что Николаю Ивановичу Разорёнову, бывшему нашему главному энергетику, 17 июля исполняется девяносто лет?». Я, конечно, не знал и откровенно в этом признался Темнику. Моё признание он воспринял удивленным взглядом: мол, как это? Затем с его стороны последовали энергичные действия. Он стал звонить в профсоюзный комитет: «Необходимо как-то отметить это событие. Ведь уважителен даже тот факт, что человек дожил до таких лет!». Не получив вразумительного ответа, Юрий Александрович отправился в заводской отдел кадров. Там он выпросил на время личное дело Н.И. Разорёнова и с ним вернулся в музей. Сразу же стал звонить юбиляру, приглашая его в гости.

Все эти действа Темника проходили на моих глазах. Немного позже Юрий Александрович поделился со мной: «Ты знаешь, Разорёнов с таким любопытством и интересом листал свое дело! А сколько у него воспоминаний вызвали различные документы, хранящиеся в папке! Он даже начал подсчитывать количество выговоров и благодарностей, полученных за свою долгую производственную жизнь».

***
Ю. Темник был непостижимо влюблён в художественное литьё мастеровых Луганского завода. Он по крупицам собирал сведения о замечательных литых поделках, с огромным энтузиазмом разыскивал старые заводские художественные изделия для музейного фонда. Его мечтой было полновесное возрождение оригинального искусства литейщиков на родном заводе, и он немало способствовал этому. К слову, заводской музей располагал, во многом благодаря ему, в своей экспозиции целым рядом работ старых мастеров художественного литья.

А как он радовался, когда в середине декабря 1996 года в художественной галерее города состоялась выставка «Художественное литьё на старом Луганском заводе. Традиции и современность». Вручая мне красочный пригласительный билет на открытие выставки, он потребовал: «Смотри, не пропусти!».

***
Как краевед, Темник ничего не принимал на веру. В своих работах он никогда не использовал вроде бы фактический материал, но не имеющий документального подтверждения. Об одном досужем утверждении, что вроде бы один из дореволюционных луганских градоначальников побывал с некоторым прошением у царя, Юрий Александрович высказался резко: «Купец второй гильдии встречается с царем? Мне кажется, что это из области фантастики. Никакие воспоминания не могут служить подтверждением этой встречи. Лишь документ может развеять мои сомнения. А его-то нет».

***
Несмотря на свою постоянную занятость, Юрий Александрович никогда не отказывался от встреч с журналистами. В заводском музее довольно часто можно было встретить корреспондентов луганских СМИ: Ивана Чалого, Сергея Зарвовского, Юрия Чепурного и других. По материалам их бесед с краеведом готовились передачи на радио, печатные публикации.
Темник был частым гостем и телевизионных студий. Свою дружбу с журналистской братией он непременно использовал для просвещения читательской, зрительской и слушательской аудиторий по истории родного города и донбасского края.

Два-три раза в неделю обязательно заходил в редакцию заводской многотиражки «Луганский завод». Делился новостями музейной жизни, своими планами разработки той или иной темы краеведческого характера. Частенько приходил не с пустыми руками. Доставая из папки рукопись очередного написанного им материала, просил редакционных работников поскорее высказать свое мнение. Иногда присаживался за письменный стол и вносил в рукопись какие-нибудь поправки или дополнения. Получив редакционное «добро», просил не затягивать с публикацией.

Я мог воочию наблюдать все эти моменты общения Темника с заводскими журналистами, так как работал в газете.

Интересно отметить тот факт, что большинство своих краеведческих или исторических материалов, даже предназначенных для других газет, он в первую очередь публиковал в заводской многотиражке. В ней даже были опубликованы многие очерки, позже вошедшие в его книгу «Столетнее горное гнездо».

Иногда в написанных им материалах, обязательно до предела насыщенных малоизвестными и неизвестными историческими фактами, проступала тревога, даже боль, за некоторые моменты нашей жизни. Мне запомнились, тревожащие душу, строки из его очерка «Не растерять бы историю Донбасса…», который был опубликован в одном из номеров многотиражки декабря 1997 года: «Некоторые современные идеологи духовного возрождения и построения унитарного государства забыли, что промышленность Украины создавалась совместным трудом украинского, русского и других народов. Сегодня их главный тезис: освобождение от угнетения Россией, прекращение имперского ограбления. Но ведь государственная власть Российской империи была жестокой ко всем населяющим ее народам, в том числе и к русскому». Актуальность этих строк сохранилась даже спустя почти пятнадцать лет.