«Как встретишь Новый год,
так его и проведёшь»

Из народных поверий


С первого класса и до последнего звонка они проучились за одной партой. Одну звали Алёной, другую – Мариной. Не то чтобы ни с кем не общались, но вдвоём им было и приятно, и надёжно. Школьные будни, тусовки, турпоходы, выпускной, рассвет на Пейзажной аллее – всегда и всюду две неразлучные подруги вместе. С парнями почти не встречались, хотя успехом у ровесников пользовались, Алёна – в особенности. Но когда очередной воздыхатель узнавал, что его пассия придёт на рандеву не одна, а с "наперсницей", то сразу же ретировался.
Едва закончились «школьные годы чудесные», разбежались по жизни их пути-дорожки. Марина поступила на физтех, Алёна увлеклась правом и экономикой. Потом – замуж, а у Маринки ещё и дети. Созванивались, конечно, сбегались изредка потрепаться “за жизнь” под Эспрессо или Капучино. Вскоре, однако, у них возникло ощущение, что дружба, прежде казавшаяся вечной, на самом деле держалась только на учёбе в одном классе. А нынче – ничего общего, кроме школьных воспоминаний. О Маринкиной работе не говорили, потому что свойства твёрдых физических тел не вызывали у Алёны никаких эмоций, кроме эротических. Она уже успела стать преуспевающей бизнесвумен, но о делах не распространялась и даже Марину в них не посвящала.

С мужьями у подруг тоже сложилось по-разному. Ещё в студенчестве Алёна повстречала с виду респектабельного юношу, из "мажоров", на поверку оказавшегося обычным хлюстом и закоренелым дармоедом. Выгнала его, не выдержав и года брачных уз. Затем амурчики подсунули ей музыканта, некоего Виктора Лысенко, талантливого выпускника консерватории. Но и тут счастье долго не светило: спился Витёк и остался годен только с лабухами жмуры лобать*. Вышвырнула Алёнка и его этак года через два. Теперь куковала в одиночку. Что до ухажёров – тут отбою не было. Только уж она хорошенько дула на воду, после того как дважды обожглась на молоке. И, заметив у очередного претендента хоть малейшие минусы, отшивала его окончательно и безвозвратно. А с таким максимализмом – поди сыщи себе пару!

Марине с супругом повезло. Алик - мужик хозяйский, каждую копейку, точно папа-воробушек, в семейное гнездышко тащил. «Женушку-Маришку» любил до беспамятства. И кровиночек – Анюту и Серёженьку – обожал. В общем, всё бы у Марины шло путём, если бы не хроническая удавка безденежья. Мало того, что зарплаты у них с Аликом – смешнее смешных, так и те ещё попробуй, получи. То заказчики не перечисляют, то госфинансирование тормозит, а то и начальство придумывает всякие отмазки. В общем, причины разные, а результат – сами понимаете.

Однажды морозным декабрьским вечером подруги ехали на концерт. Алёна достала из кошелька десятку, и, не спеша передавать её водителю маршрутки, принялась «изучать» Ивана Мазепу с одной стороны, Успенский собор с другой, а затем и говорит:

-Мариш, вот ты умная, всё знаешь. А скажи, зачем на деньгах печатают номера и серии?

-Ну, и зачем? – равнодушно переспросила Марина.

-А затем, - чуть прищёлкнув языком, Алёна выдержала паузу и лукаво зыркнула на Марину, - чтобы я их все-все собрала и аккуратненько разложила: по номерам и сериям.

-И что, думаешь все-все собрать? – Марина с улыбкой передразнила собеседницу.

-Как говорит один мой знакомый, работу всю не переделаешь, водку всю не выпьешь, всех баб не…

-Ну, понятно. И что? – перебила Марина, не терпевшая всякой похабени.

-Но стремиться, говорит он, к этому надо! - и с довольной ухмылкой Алёна откинулась на спинку сиденья. От её внимания не ускользнуло, что двое впереди сидящих мужчин "очень среднего" возраста прервали разговор и попытались вполоборота разглядеть - кто ж это там такая молодая и мудрая.

Марине шутка не понравилась. Да и не была она воспитана в духе добывания денег. В детстве папа с мамой добротно вмонтировали в её кредо этот пошлый стереотип, что деньги в жизни не главное. По прошествии времени Марина постепенно убеждалась, что однозначных истин не бывает. Однако штампы, заложенные родительским воспитанием, оказывались сильнее жизненных откровений, что не всегда шло ей на пользу. Марина всё понимала, но изменить отношение к действительности – нет, это выше её сил.

Маршрутка подкатила к очередной остановке. Бок-о-бок с павильоном для ожидающих пассажиров блистал огнями киоск, набитый ёлочными игрушками. На дворе – конец декабря 2000-го. Только вчера мир отпраздновал Католическое Рождество. Ещё несколько дней – и вот вам, нате, третий миллениум. Почему вокруг него столько разговоров и что его приход означал для судеб человечества, ни Алёна, ни Марина толком не понимали, да и не особенно этим проникались. И всё же людям привычно ориентироваться на какие-то вехи. Будь то понедельник, начиная с которого бросаешь курить и обязуешься бегать по утрам, или новогодняя полночь как момент загадывания желаний. Но может в первом января тысячелетия и в самом деле есть что-то особенное? Может это не просто веха, а всем вехам веха?

-Ты чё? – Алёна заметила, что подруга мысленно не с ней, а где-то «там», – думаешь, как все бабки собрать?

-Да нет, конечно, - усмехнулась Марина, не поворачивая глаз, дабы взглядом не выдать накатившую горечь от бытовых неурядиц, - такая "нумизматика" - по твоей части. Мне бы хоть пару сотен, а то и подарки малым не на что купить. А тут ещё сестра с мужем грозятся: им, видите ли, приспичило встречать миллениум именно в Киеве.

-А чё не в Париже? – съязвила Алёна.

-Ну да, и я о том же… Только вот не знаю, что и на стол-то подавать. Не хочется ж лицом в грязь… (помолчав немного) … Знаешь, мой Алик недавно выдал: «КАК ВСТРЕТИШЬ НОВОЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ, ТАК ЕГО И ПРОВЕДЁШЬ».

Алёне-то и дошло не сразу, но через пару секунд она прыснула со смеху. Сидевшие впереди мужчины снова оглянулись, на этот раз не скрывая вполне понятного интереса. Даже пытались пошутить на тему, с кем и как лучше встретить тысячелетие, но подруги диалог не поддержали, и незадачливые ухажёры отвянули. Вскоре маршрутка остановилась у Дворца Культуры «Украина». Уже на выходе Алёна, всё-таки, рассталась с десяткой, навеявшей идею о собирании дензнаков, и, получив сдачу, машинально и на ходу принялась разглядывать купюры меньшего достоинства.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Судьбе оказалось угодным разлучить их на десяток лет. И жили-то в одном городе, да затянула воронка повседневной суеты. Поначалу изредка созванивались, договаривались встретиться, но на пути обязательно становилась эта пресловутая текучка. А однажды вместо Алёнкиного певучего «аллёоо» в трубке прозвучало: «Абонент с таким номером не существует». И затерялись подруги в мегаполисе.

Но как-то знойным июльским днём 2010-го Алёна с Мариной столкнулись лицом к лицу на Руставели, неподалёку от синагоги. После бурного выплеска радости и дружеских упрёков («Чё ж ты не звонила?», «А ты?») подруги приземлились в летнем кафе.

-Значит, встреча десять лет спустя? – Марина с трудом верила в случившееся.

-Не говори, юбилей прямо. Может, отметим? – Алёна уж собиралась окликнуть официантку.

-Ты отлично выглядишь! – Марина не отреагировала на «отметим», надеясь отделаться растворимым кофе. – Замуж-то вышла? – В ожидании чего-то вроде: вышла, счастлива, пелёнки-распашонки, садик… Увы!

-Ай, о чём ты! За кого? – и Алёна тут же перевела стрелки: - Ты-то как? Рассказывай!

-Нормально. Там же, в институте. Закончила аспирантуру. Кандидатскую защитила.

-О, поздравляю! Круто! И чё теперь?

-Да ничего, – махнула Марина рукой, а затем, отведя глаза в сторону, вполголоса пробубнела, – сотню к зарплате прибавили.

-И ото надо было три года ишачить??

-Так ведь я, как тебе сказать…

Но Алёна не стала давить на болевую точку, да и без того было о чём спросить:

-А что Алька-то? Всё мотается по районам?

-Не-е. Достали, говорит, командировки. Язву уже заработал. В общем, устроился в какое-то управление, не помню, что-то там по рыночной инфраструктуре.

-Это при министерстве, что ли? И как вы только выживаете? С такими зарплатами…

-Алик ещё даёт частные уроки, - Марина почувствовала, что оправдывается, - но только это между нами, а то ведь госслужащий. Короче, с деньгами стало получше, правда, мужа я теперь вижу редко.

Алёна слушала молча, печально наблюдая за тщетными попытками лучшей подруги выглядеть успешной. Марина тем временем продолжала:

-Да, и телевизор взяли в рассрочку. Наш тот, помнишь, «Рубин» был? Совсем сдох. Теперь у нас «SONY», сорок дюймов экран. – Марина расплылась в счастливой улыбке.

-А, ну-ну. «Сонечка» – это кру-уто, – протянула Алёна, притворно разделяя маленькую радость подруги, но в душе ей горько сочувствуя. Затем, как бы между прочим, добавила:

-Я вот на днях свою Хонду разбабахала.

И, заметив, как от услышанного брови у Марины полезли на лоб, тут же предотвратила ожидаемые расспросы:

-А ты на колёсах?

-Э-э, в смысле... машина? Да, есть. Жигулёнок, «копейка».

-Та же самая?

-Н-ну, да. – Марину снова охватило смущение, но она тут же бодрым тоном исправилась, - Алик её холит, как лошадку. Чуть выходной выпадает, так он с утра до вечера в гараже. Правда, зимой не ездит.

-«Подснежник», значит? – подкузьмила Алёна.

-Что?

-Да нет, ничего.

Марина не уловила иронии. Решив, что автомобильная тема себя исчерпала, Алёна продолжила:

-А малые твои как?

- Да, в общем, хорошо. Анюта - в шестой перешла, Серёжка - в пятый, а Павлик - в садике.

«Уже трое, значит» - отметила про себя Алёна, слушая рассказ о чужом счастье и мало надеясь на своё.

- Малые шустрые такие, – эта тема казалась Марине намного приятней, - с запросами - хоть куда. На прошлый Новый год Анютка, прикинь, захотела набор косметики, а Павлушенька наш…(тут она умилённо хмыкнула)… спросили мы его с Аликом: «Что ты хочешь в подарок от Дедушки Мороза?» А он: «Снегурочку!»

-Обалдеть! Это сколько же ему?

-Четыре.

-То ли ещё будет… - рассмеялась Алёна.

-И ещё, - продолжила Марина – он закомандовал копилку. Буду, говорит, деньги собирать на новую квартиру … (а затем, улыбнувшись) … Кстати, Алён, а как тот прикол – помнишь? – с номерами и сериями? Ты уже ВСЕ деньги собрала?

-Ты знаешь, пока ещё не все, – вдруг серьёзным тоном ответила Алёна, а затем, как бы про себя, добавила: – Трудное это дело – собирать деньги.

Марина ничего не ответила, не будучи уверенной, шутит подруга или говорит серьёзно. Замолчала и Алёна, уставившись в только ей известную точку. Вырулить из неловкой паузы косвенно помогла официантка, подошедшая узнать, не нужно ли ещё что-нибудь. Марина уж собиралась попросить счёт, поскольку разговор, как ей показалось, перетекал из непринуждённого в натянутый. Но Алёна опередила:

-А принеси-ка нам коньячку грамм по пятьдесят! – обратилась она к пожилой и толстой официантке на «ты», а затем озорно подмигнула Марине, – надо же обмыть нашу встречу! В кои-то веки!

-А ты всё такая же. – отметила Марина, обрадовавшись перемене Алёнкиного настроения.

-Да ладно, что нам в этой жизни! Щас треснем коньячку, а потом – ко мне. У меня теперь квартира на Оболонских Липках**. Поболтаем, заодно познакомлю со своим другом. Обещал вечером подъехать. Лёшка – классный. Тебе понравится.

А затем с притворной строгостью, чуть насупившись, погрозила пальчиком:

-Только не вздумай отбить! Об стенку размажу!

-Да где уж мне, – усмехнулась Марина и затем уже серьёзно добавила, – и незачем, вообще-то.

Наскоро допив принесённый коньяк, подруги вновь окликнули официантку, чтобы уже расплатиться. Марина вынула из сумочки потрёпанный кошелёк, на что Алёна ей:

-Да не суетись ты! Сегодня я хозяйка, а ты – гостья, – при этом из бумажника достала кредитку и отдала официантке.

Получив обратно карточку вместе с чеком, Алёна оставила на столе «пятёрку», и подруги покинули кафе. Марина украдкой проверила, на месте ли, в кармашке сумочки, проездной на метро. Однако Алёна уже подошла к краю тротуара, бросив на ходу:

-Про метро забудь! Поедем на извозчике! Только ты стань чуть дальше и не мешай, я сама.

Едва неотразимо-симпатичная Алёнка характерным жестом дала понять, что ей нужна машина, к ней моментально выстроилась очередь из такси. «Ну ещё бы!» – наблюдая эту картину, подумала Маринка, убедившись, что по сравнению с ней Алёна выглядит ещё более выигрышно, чем в юности. А затем обе нырнули в салон Шевроле от «Джаз-такси».

Чего никак не могла понять Марина – это зачем брать машину из центра на Оболонь, если есть прямая ветка метро. Но ничего не сказала, чтобы лишний раз не подчеркнуть своё материальное неблагополучие. Они с Алёнкой разные и живут в разных материальных категориях, но ведь остались же подругами! И были, кажется, обе этому рады.

Когда на выезде из Крещатика водитель в очередной раз матюкнулся по поводу дорожной тянучки, Марина снова подумала, что лучше бы поехали на метро. И снова же промолчала.

Алёнка тем временем увлечённо рассказывала о недавнем круизе по Средиземноморью, где она с Лёшей и познакомилась. Рассказывала так, как всегда умела: живописно, в деталях, могла порой и чуть приврать, - да, - но зато приврать смачно и едва отличимо от правды. Упомянула, между прочим, и о том, что во время остановки в Венеции Лёшка сделал ей предложение.

- Прикинь, – говорит, – На третий день знакомства!

«Дай бог им счастья!» - подумала Марина, продолжая слушать Алёнкин рассказ. Ей было всё равно, сколько в нём правды. Она только сейчас поняла, как все прошедшие годы ей не хватало этого Алёнкиного щебетания. И почему-то вспомнила Аликову шутку о том, что как встретишь новое тысячелетие, так его и проведёшь.



Примечание автора:
* «С лабухами жмуры лобать» на лабушеском жаргоне приблизительно означает «с третьесортными музыкантами играть на похоронах».
** Довольно крутой микрорайон в Киеве.
**********************************************************