Юрий БЕРГ

Из неопубликованной повести "Всадник на бледном коне"

Медленно тянулась зима. Морозные дни сменялись оттепелями, потом приходила морозная ночь и к утру всё покрывалось тонкой коркой льда. После этого жизнь в городе на несколько дней замирала, и лишь истерические вопли неотложек, развозивших по больницам бедолаг, рискнувших выйти на улицу, напоминали о том, что жизнь продолжается. Наконец наступил март и в долину Рейна пришло тепло, но в Баварских Альпах всё ещё мёл снег. Время шло и, с укором, глядела на меня приклеенная к монитору записка с одним словом: «Оберзальцберг!». И вот, готовясь к очередной поездке в Берхтесгаден, я решил совершить небольшой экскурс в туманное прошлое, начав с фюрера немецкого народа. Тёмных пятен в биографии Адольфа Гитлера осталось не так уж много. За время, прошедшее с момента самоубийства, лишь ленивый не пытался внести свою лепту в подробнейшее описание едва ли не каждого дня его жизни. Только в одном вопросе у историков и биографов до сих пор нет единодушия: тёмной остаётся история появления на свет отца фюрера – Алоиза Гитлера. Начиная с двадцатых годов прошлого века, когда у Адольфа Гитлера появились первые успехи на политическом поприще, его противники стали открыто спрашивать, откуда родом «этот крикливый апостол чистого германства», кто его дед по отцовской линии и может ли он доказать, что не имеет еврейских корней. Истины ради стоит заметить, что после прихода Гитлера к власти в январе 1933 года дискуссии в политических кругах Германии о еврействе Гитлера прекратились. Тем не менее, втихомолку разговоры о еврейском происхождении Гитлера продолжались и после 1933 года. В 1942 году гестапо по указанию Генриха Гиммлера, собиравшего секретное досье на фюрера (которое, кстати, в конце войны пригодилось ему во время попытки провести сепаратные переговоры с союзниками), провело собственное расследование. «Диагноз» был таков: всё, что в связи с этим было найдено в Австрии, «не заслуживает внимания».
Спустя полтора года после смерти Адольфа Гитлера старые предположения стали обрастать новыми фактами. Источником этих предположений стал бывший генерал-губернатор Польши Ганс Франк. Сидя в Нюрнбергской тюрьме, он в 1946 году написал заметки, которые были изданы 1952 году и с тех пор не дают покоя исследователям биографии Гитлера. Бывший депутат рейхстага от партии национал-социалистов (1930 г.) и советник фюрера по правовым вопросам упоминал о том, что в конце 1930 года Адольф Гитлер получил письмо от своего племянника, сына сводного брата Алоиза, в котором тот делал тонкие намёки на то, что «в связи с известными высказываниями в прессе вы должны быть заинтересованы в том, чтобы не выносить на всеобщее обсуждение определённые обстоятельства истории нашей семьи».
В письме шла речь о муссировавшихся в прессе слухах о том, что Адольф Гитлер «не имеет ни малейшего права исповедовать антисемитизм», так как сам на одну четвёртую является евреем. Разгневанный и обеспокоенный этим фактом, Адольф Гитлер поручил юристу Гансу Франку самым тщательным образом расследовать все обстоятельства, связанные с происхождением своего отца – Алоиза Гитлера. Расследование велось тайно и ничего приятного Гитлеру не принесло: Франк в своих выводах не исключал того, что Алоиз Гитлер был наполовину евреем, поскольку его отцом мог быть девятнадцатилетний сын богатого еврея из Граца по фамилии Франкенбергер. Согласно этой версии бабка Адольфа Гитлера, Мария-Анна Шикльгрубер, была «в услужении» в семье Франкенбергеров. В результате связи с сыном этого человека 7.06.1837 г. она родила ребёнка, названного Алоизом. В отчёте Франк пишет, что до достижения ребёнком четырнадцатилетнего возраста старый Франкенбергер выплачивал Марие-Анне «родительское пособие». Он пишет так же, что между Франкенбергером и матерью Алоиза существовала долголетняя переписка, «общая тенденция которой заключалась в невыраженном прямо общем понимании заинтересованных лиц, что ребёнок женщины Шикльгрубер был зачат в обстоятельствах, налагающих на Франкенбергеров определённые обязательства».
В 1930-м, когда опозиционная пресса развернула дискуссию о том, что «у Гитлера в жилах течёт еврейская кровь», всё закончилось ничем: популярность Гитлера перевесила доводы «шантажистов» и общество не поверило в то, что лидер национал-социалистов может иметь еврейские корни. Многие из более поздних исследователей указывают на то, что документального подтверждения версии Франка нет, а всё тот же Вернер Мазер приводит очень убедительную версию о том, что отцом Алоиза Шикльгрубера был не кто иной, как Иоганн Непомук Хюттлер – тот самый, в доме которого после смерти матери, Марии- Анны Шикльгрубер, воспитывался маленький Алоиз. История появления на свет Алоиза Шикльгрубера в его версии получилась следующая: Иоганн Непомук Хюттлер, имевший связь с Марией-Анной Шикльгрубер, будучи женатым человеком и отцом троих дочерей не имел сына – законного наследника немаленького состояния. К родившемуся на стороне ребёнку он испытывал отцовские чувства, и, чтобы как-то загладить свою вину, уговорил в 1842 году неженатого брата, Иоганна Георга Хидлера, взять в жёны сорокадвухлетнюю Марию-Анну.
После смерти Марии Анны в 1847 году отчим не захотел заниматься воспитанием пасынка и Иоганн Непомук Хюттлер забрал Алоиза Шикльгрубера в свой дом. Уже в старости, незадолго до своей смерти, он в 1876 году усыновил почти что сорокалетнего «ребёнка», получившего вместе с хорошим наследством фамилию усыновителя, которая в момент записи приходским священником в Деллерсхайме (так, как её произнёс тогда Игонанн Непомук) трансформировалась в «Гитлер».
Размышляя о том, почему исследователи так и не нашли никаких документальных подтверждений о принадлежности Адольфа Гитлера к еврейскому народу, надо учесть следующее: никто из занимавшихся поисками этих документов, даже имея такие на руках, не осмелился бы заявить об этом. Адольф Гитлер нужен был своему народу, считавшему его мессией, в том виде, в котором он уже преподнёс себя: отец нации, избавитель и руководитель, пламенный трибун, «барабанщик» истории. Ничего другого никто не хотел ни знать, ни видеть, а Гитлер, получивший такой кредит доверия, лихо управился со всеми теми, кто был в оппозиции. После аншлюса Австрии в 1938 году гестапо и абвер наверняка сделали так, чтобы все документы и свидетели, имеющие отношение к «подозрительному» прошлому семьи Гитлеров, исчезли раз и навсегда.
Итак, отец Адольфа Гитлера, Алоиз, родился 7 июня 1837 года в деревне Штронес у 42-летней незамужней женщины по имени Мария-Анна Шикльгрубер. В возрасте пяти лет Алоиз обретает отчима: на Марии женится Иоганн Георг Хиддлер, работавший на фабрике в соседней деревне Шпиталь. Спустя пять лет мать Алоиза умирает, а отчим отказывается воспитывать пасынка. Брат отчима, Иоганн Непомук Хюттлер берёт ребёнка на воспитание, но жизнь в крестьянском Шпитале становится для подрастающего Алоиза невыносимой и в возрасте тринадцати лет он сбегает из дома. Как пишет в «Майн кампф» Адольф Гитлер, его отец «принял отчаянное решение бежать с тремя гульденами в кармане в неизвестное будущее». Будучи человеком незаурядной воли и трудолюбия, Алоиз в своей жизни добился многого: начав самостоятельную жизнь учеником сапожника он со временем стал таможенным чиновником, дослужившись в конце-концов до должности старшего таможенного инспектора. Его успехами очень гордился Иоганн Непомук Хюттлер – человек, в доме которого прошло детство Алоиза: никто в их семье не поднимался в карьере так высоко.
Весной 1876 года Иоганн Непомук Хюттлер, не имевший законного наследника, решает усыновить Алоиза. Так в возрасте тридцати девяти лет Алоиз Шикльгрубер становится приёмным сыном Хюттлера и берёт его фамилию, при этом фамилия Алоиза трансформируется в «Гитлер».
....................................................................................................
Женат Алоиз был трижды. Первой его женой стала Анна Гласль-Херер. Состоятельная женщина, она была на четырнадцать лет старше Алоиза. Алоиз был привлекательным мужчиной и не испытывал недостатка в женском внимании. У него к тому времени уже была связь с Фанни (Франциска Матцельсбергер – Ю.Б.), служившей в их доме кухаркой, но Алоиз всё чаще заглядывается на шестнадцатилетнюю красавицу Клару Пёльцль, внучку Иоганна Непомука Хюттлера. Под тем предлогом, что его постоянно больной жене нужен уход, он уговаривает родителей Клары отпустить её с ним в Браунау, после чего девушка стала жить в доме Гитлеров. Всё это переполнило чашу терпения и фрау Гитлер подала на развод. Место хозяйки дома после этого заняла Фанни, любовница Алоиза, которая в Кларе не без основания увидела молодую соперницу. По настоянию Фанни Клару переселяют жить в другой дом. Два года спустя, в 1882 году, Фанни родит незаконнорожденного ребёнка, названного в честь отца Алоизом. Ещё через год Анна, бывшая жена Алоиза, умирает от чахотки. Фанни становится его законной супругой, а через два месяца после бракосочетания она родит второго ребёнка – дочь Ангелу. Вот так выглядит родословная семьи Гитлер:
-1837г.: у незамужней Марии-Анны Шикльгрубер в Штронесе появился незаконнорожденный сын Алоиз Шикльгрубер (с 1876 г. – Алоиз Гитлер). Отец неизвестен. После замужества матери с Иоганном Георгом Хиддлером проводит детство в деревне Шпиталь у Иоганна Непомука Хюттлера;
-1873г.: женитьба Алоиза Шикльгрубера на Анне Гласль. От этого брака детей нет;
-1882г.: рождение внебрачного сына Алоиза в результате вступления в 1880г. в любовную связь с 19-летней Франциской Матцельсбергер;
-1883г.: усыновление сына Алоиза, смерть Анны Гласль, женитьба на Франциске Матцельсбергер;
-1883г.: рождение дочери Ангелы Гитлер (матери Гели, будущей любовницы Адольфа Гитлера);
-1884г: смерть Франциски Гитлер;
-1885г: женитьба на внучке Иоганна Непомука Хюттлера – Кларе Пёльцль.
Дети от этого брака:
-Густав Гитлер (1885-1887);
-Ида Гитлер (1886-1888);
-Отто Гитлер (1887- умер вскоре после рождения);
-Адольф Гитлер (1889-1945);
-Эдмунд Гитлер (1894-1900);
-Паула Гитлер (1896-1960).
Друг юности Адольфа Гитлера – Август Кубичек (Густл, как звал его Адольф), выдвигал свою версию: возможно, в ранней смерти троих детей Клары Пёльцль повинен тот факт, что их родители были близкими родственниками, и это на генном уровне отразилось на здоровье детей. И ещё, на мой взгляд, одно важное предположение, выдвинутое Кубичеком: самой выдающейся чертой Адольфа Гитлера он называл необыкновенную твёрдость характера. Ему были присущи жёсткость, несгибаемость и упрямство, что лежало в основе всех иных его качеств. Адольф был заложником своего мышления и склада характера: всё это заключалось в рамки привычек и правил, в которых он пребывал всю свою жизнь. Всё это, по мнению Кубичека, явилось следствием передачи задержавшихся в Гитлере комплексов, передавшихся ему от родителей, состоявших в кровосмесительном браке. Кубичек отмечал, что эта несгибаемость характера причиняла матери Адольфа бесчисленные горести. В этом Адольф был очень похож на своего отца, но, если у того стабилизирующим фактором против появления сложностей являлась должность на государственной службе, то у его сына, вообще презиравшего какую-либо службу, таких тормозов не существовало. Таким образом, благодаря унаследованным чертам характера и отсутствию сдерживающего фактора, сложности преследовали Адольфа Гитлера всю его жизнь.
Август Кубичек очень точно охарактеризовал отношение Гитлера к женщинам. Будучи натурой возвышенной и утончённой, Гитлер ещё в юношестве, испытав первую любовь, на всю жизнь остался верен женскому идеалу, созданному в собственном воображении. Любя эту девушку (речь идёт о Стефании, первой любви Адольфа Гитлера), он создал в своём воображении возвышенный тип женщины, который ему был наиболее близок. Он в воображении выстраивал свою жизнь так, будто бы эта девушка была уже полностью его. Он представлял Стефанию своей женой, строил собственный дом, окружал его садом и обставлял мебелью по собственному вкусу (все эти фонтазии воплотились в жизнь много лет спустя – в Оберзальцберге, в его горной вилле Бергхоф). Это смешение мечты и реальности были характерны для молодого Гитлера. Совершенно не зная, какой Стефания была на самом деле (скоррее всего, она была заурядной пустышкой – об этом пишет всё тот же Кубичек), Адольф Гитлер в своём воображении создал идеальный тип женщины, которому преклонялся всю жизнь и который старался утвердить в своём государстве. Кстати, много десятилетий спустя, когда Кубичек собирал материал для своей книги, он разыскал Стефанию. Она, конечно, совершенно не помнила бледного юношу, каждый день украдкой бросавшего на неё влюблённые взгляды в то время, когда она вместе со своей матерью совершала променад, но хорошо помнила письмо с признаниями в любви, которое однажды получила из Вены от анонимного автора. Каково же было изумление Стефании, когда Кубичек сообщил ей имя тайного воздыхателя! Всё это в какой-то степени объясняет отношение Гитлера к женщинам, в изобилии окружавших его в годы, когда он достиг наибольшего успеха в политике – даже спустя три десятилетия после описываемых Кубичеком событий, Гитлер не мог относиться к женщинам иначе, чем он относился к Стефании. Он был неисправимым романтиком, этот странный Гитлер. Современники любили описывать его привычки, во многом не свойственные настоящему немцу. Например, многих удивляло то, что при встрече Гитлер целует дамам руку. На мой взгляд, в этом не было ничего удивительного, учитывая не только склонность Гитлера идеализировать образ женщины, но и его воспитание: он был, всё-таки, в большей степени австрийцем, чем немцем.
...Много раз я задавал себе вопрос: каким образом Адольф Гитлер сделался столь яростным антисемитом? В своей программной «Майн Кампф» он пишет о том, что в детские годы в их доме слово «евреи» даже не упоминалось. Для того, чтобы установить истину, обратимся к Августу Кубичеку, знакомство которого с Адольфом Гитлером произошло тогда, когда Адольфу было 15, а Густаву – 16 лет. Он пишет, что скорее всего, первоначальные уроки антисемитизма Адольф получил от своего отца, который по мнению того же Кубичека, не был человеком либеральных взглядов, а, скорее всего, был антисемитом. Собираясь компанией за столом в одной из гостиниц Линца, господа из круга Алоиза Гитлера живо обсуждали идеи Георга фон Шёнерера – ярого противника Габсбургов, церкви и евреев: последний выступал за включение Австрии в состав Великой Германии под руководством Пруссии. К этому можно добавить ещё и то, что в школьные годы Адольф Гитлер постоянно подвергался влиянию учителей, которые даже перед учениками не делали секрета из своей ненависти к евреям. Кубичек пишет, что в момент переезда в Вену (первая поездка Гитлера в Вену приходится на май-июнь 1906 года, а с лета 1907 года друзья живут в Вене вместе), Адольф Гитлер уже был ярым антисемитом – 17 декабря 1941 года Гитлер заявил в разговоре: «Я приехал в Вену как последователь Шёнерера, а поэтому я был противником христиан-социалистов».
Свежие впечатления Адольфа Гитлера от Вены начала двадцатого века, попавшие на дрожжи его вчерашних антисемитских убеждений, дали поистине гремучую смесь: именно в это время он становится воинствующим антисемитом. Но ещё страшнее то, что его воинствующий антисемитизм соединился с прогерманским патриотизмом. Для того, чтобы читателю было понятно, о чём идёт речь, нужно вспомнить, что представляла из себя Вена того времени. Столица Австро-Венгрии, она была большим многонациональным городом. На её улицах немцев можно было встретить реже, чем итальянцев или чехов. Кроме того, там проживали хорваты, поляки, венгры, галицийские евреи, которых было огромное множество. Гитлер ходил по улицам Вены и с негодованием восклицал: «Вот тебе и немецкая Вена!» Гитлер видел в положении дел в Вене символ борьбы немцев против империи Габсбуров. Гитлер ненавидел разноязыкий говор на улицах Вены и называл это «воплощённым кровосмешением». Гитлер уже тогда ненавидил это государство, которое разрушило немецкий способ мышления. Он ненавидел и правящий дом Австро-Венгрии, и её знать и, конечно, капиталистов и евреев. Как знать, обострился бы до такой степени его антагонизм, если бы он, выходец из мелко-буржуазной, чиновной среды, был принят в Венскую художественную академию? Стал бы он тем, кем в конце концов стал, если бы не был отторгнут классом, частью которого так стремился стать в юности?
Как бы там ни было, Адольф Гитлер, отторгнутый академической средой Вены, не имеющий средств к существованию кроме нищенской пенсии по сиротству, не обученный никакому ремеслу и не имеющий никаких других желаний, кроме вбитой им в собственную голову идеи стать великим зодчим, обозлился на весь свет. Накопленная ненависть ко всем силам, которые угрожали всему немецкому, была сконцентрирована им главным образом на евреях, которые, как пишет Кубичек, «играли главную роль в Вене». Кубичек пишет, что явная социальная несправедливость, которая причиняла Гитлеру почти физические страдания, также «разбудила в нём демоническую ненависть к незаработанному богатству, дерзкому и надменному , которое мы видели вокруг себя». Старая Вена, демонстрировавшая признаки упадка, стала почвой, на которой развивались общественные и политические взгляды Гитлера. Гитлер стал тем, кем он стал, благодаря умирающей имперской Вене. Я считаю, что правильным оказался вывод, сделанный на примере судеб знаменитых русских революционеров: самыми яростными революционерами, вышедшими из среднего класса, стали те из них, кто не смог добиться в жизни ни учёности, ни положения, ни богатства.
Так кем же был Адольф Гитлер, а точнее – был ли он патриотом? Да, несомнено был! Он везде и всегда, всю свою жизнь, боролся за воплощение немецкой национальной идеи, но как и большинство других националистов (не побоюсь в их числе упомянуть националистов всех стран и народов: русских, украинских и многих, многих других!), в своей борьбе он прежде всего находил врагов среди представителей других национальностей. Так, как это было в Вене, например.
Вот на каких дрожжах взошла звезда Гитлера: "патриота", националиста и "спасителя" Германии.