Владимир Бояринов (1948-2022)


* * *

Тишь да гладь, да чистые покосы,
Мятою пропахшие насквозь.
Выпали рябиновые росы,
Сгасли звезды, утро занялось.

В роще лист, другой сорвался с веток,
Вскинулась пичуга ото сна.
Холоднее стало на рассветах.
Беспокойней стала тишина.

* * *

Все дожди, но уже не медовые,
Все идут, но уже стороной.
Были дни золотые, бедовые,
А беды среди них — ни одной.

Было время, да к осени минуло.
Ни вдова и ни мужу жена
Проводила веселого, милого,
Да вот так и осталась одна.

Но дожди не забыла медовые,
Помнит их и желанный, родной,
Были дни золотые, бедовые,
А беды среди них — ни одной.

* * *

Жди гостей, вари варенье,
Да к варенью — не забудь…
Я тебя в твоей деревне
Навещу когда-нибудь.

Я настырный человек —
Не сумею в среду —
После дождичка в четверг
Все равно приеду!

* * *

И потянулись стаями
Над долом журавли,
И с криками растаяли
В темнеющей дали:
За росстанью, за озимью,
За речкою иной…
А я, как лист, что осенью
Примерз к земле родной.


* * *

Только перепел свищет о лете,
Только ветер колышет траву.
Обо всем забывая на свете,
Я гляжу и гляжу в синеву.

Ничего я для неба не значу,
Потому что на вешнем лугу
Я, как в детстве, уже не заплачу.
Не смогу.


* * *

Люди добрые, прощайте!
Я вам больше не родня.
Не судите, не стращайте
Уходящего меня.

Не скорбите над итогом.
В неизбежный этот час
Я отвечу перед Богом,
Расскажу ему про вас…


* * *

Ой да не по нашей воле
Расходилась вьюга в поле!

Вьюга в поле расходилась,
Наша доля заблудилась.

Ой да не по нашей воле
Не нашлось приюта доле.

Наша доля волком воет —
Никто двери не откроет.


ОДНА НОЧЬ
ИВАНА ДЕНИСОВИЧА

Бор сосновый. Ночь — как деготь.
Мошкариный перепляс.
Тонкий месяц — рысий коготь
В грузном облаке увяз.

Бродит хищник тихой сапой
С пылью звездной на усах,
Перекатывая лапой
Облака на небесах.

Бродит рысь тропой кромешной —
Ночь проходит без следа.
Кровянеет над скворешней
Одинокая звезда.

Что-то будет, что-то будет!
Вот вонзился коготь в тын...
Сына родина забудет
Иль ее забудет сын?

Станет блудным, станет сучьим
И чужим через годок.
Коготок скользнул по сучьям,
А по коже — холодок.

Даже вслух никто не спросит:
И куда же он исчез?
Рысий коготь травы скосит
Где-нибудь на Пер-Лашез.

Лишь тогда его полюбит
Обезумевшая мать,
И хвалы ему вострубит
Всепрощающая рать.

Что ему до лести лисьей,
Если плоть укроет мрак?
Рвет потемки коготь рысий
И не разорвет никак...

Лучше прошлого не трогать
И не знать — что впереди.
Тонкий месяц — рысий коготь,
Старых ран не береди.


ИЗ ДЕТСТВА

Я бегу. Полки разбиты.
Отступая налегке,
Укрываюсь от обиды
На заветном чердаке.

Здесь ветра свистят, как черти;
Здесь уже который год
После бабушкиной смерти
Богородица живет.

Мы давно уже знакомы,
И, похожестью маня,
Все глядит она с иконы,
Словно бабушка моя.

Пусть она меня в обиду,
Словно бабушка, не даст;
Пусть рассердится для виду
И прикрикнет: «Вот я вас!..»


МОЛЧАНИЕ

Ах, что за музыка звучала,
Когда Ахматова молчала!
Прости им, Бог! Увы и ах,
Пером писавших правил страх.

Потом пришла пора эстрады,
И чувства светлого кастраты,
Разинув рты, рванулись в бой,
Всецело заняты собой.

Вослед пришла пора остуды,
И забубенные Иуды,
Сменив обличье и места,
Рядиться стали под Христа.

Ах, что за музыка звучала,
Когда Ахматова молчала...
В огромном зале гаснет свет.
Открыты рты. А звука нет.


ЖУРАВЛИ УЛЕТЕЛИ

Пронеслась на заре по грунтовой дороге
Тройка взмыленных в дым ошалелых коней.
На телеге стоял, как на Божьем пороге,
И стегал вороных безутешный Корней.

И кричал он вослед журавлиному клину,
И слезу на скаку утирал рукавом:
— Ох, не мину судьбы! Ох, судьбины не мину
На небесном пути, на пути роковом!

Где-то дрогнула ось, где-то брызнула спица,
Повело, подняло, понесло между пней!
И склонились над ним:
— Чей ты будешь, возница? —
Харкнул кровью в траву безутешный Корней.

И спросили его:
— Ты в уме в самом деле?
И куда понесло тебя с грешной земли?
— Я-то что, я-то что? Журавли улетели!
Без следа улетели мои журавли!


ПОЗДНО

Август осыпался звёздно,
Зори — в багряном огне.
Поздно досматривать, поздно
Встречи былые во сне.

Встретим улыбчивым словом
Первый предзимний рассвет.
Прошлое кажется новым,
Нового в будущем нет.

Дорого только мгновенье,
Только любовь на двоих.
Ты отогрей вдохновенье
В теплых ладонях своих.

Веки с трудом поднимаю,
Слёзы текут из очей.
Как я тебя понимаю,
Ангел бессонных ночей.

Полночью я просыпаюсь
С чувством неясной вины.
Каюсь, любимая, каюсь!
Поздно досматривать сны!

Эта лихая погода
С первой снежинкой в горсти
Нам не подскажет исхода,
Нам не подскажет пути.

Вырваться надо на волю,
Надо дойти до конца
Нам по бескрайнему полю
До золотого крыльца.

В темени невыносимой
Мы спасены от беды
Светом звезды негасимой,
Светом падучей звезды.

10.04.07


ПРЕДЧУСТВИЮ ВОСЛЕД

Я возвращусь не прежде,
Чем прозвенит рассвет.
Лечу вослед надежде,
Предчувствию вослед.

Звезда моя земная,
Моя земная суть,
Сама того не зная,
Предначертала путь.

Запел, забился зяблик,
В груди затрепетал:
«Не трогай райских яблок!» —
А кто бы спорить стал.

Зачем о прошлом плакать,
Зачем скорбеть, когда
Вонзаешь зубы в мякоть
Запретного плода?

А косточки от яблок,
Подхватывая влёт,
Клюёт залётный зяблик.
И пусть себе клюёт!