РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ АНДРЕЯ МЕДВЕДЕНКО «СКАЗ О БУЛАВИНСКОМ БУНТЕ»

Владимир Ушкал (Москва), Юрий Кукурекин(Луганск),
Межрегиональный союз писателей

Что было, то и будет;

и что делалось будет делаться,
и нет ничего нового под солнцем.
Бывает нечто, о чем говорят:
«Смотри, вот это новое;
но это было уже в веках,
бывших прежде нас
Книга Экклесиаста

Мироздание. Государственное устройство. Инстинкты самосохранения и агрессии.
Роль личности. Природа силы.
Пирамида мира повернута вверх ногами. Дерево растет от корня, от ствола, расширяясь
ближе к кроне. Государство - наоборот. Пирамиды, выстроенные египтянами, покоятся
на человеческих костях. Человек – ничто, прах, удобрение? К Богу тянется камень. А те, в
ком частица Бога, отделены от неба грудой камней.
В эйнштейновской теории время и пространство объединены в четырехмерный
пространственно-временной континуум. Для него невозможно описать предмет, как
занимающий определенное место в определенное время. Релятивистское описание
предмета определяет его пространственное и временное положение как единое целое,
растянутое от начала до конца существования предмета. Например, человек оказался бы
изображенным как единое целое на всем пути своего развития от эмбриона до трупа.
Такие конструкции носят название «пространственно- временных червей».
Но если мы «пространственно-временные черви», значит, мы являемся только
заурядной формой материи. То, что человек разумное существо, при этом не учитывается.
Определяя человека как «червя», теория относительности не принимает во внимание наше
индивидуальное восприятие прошлого, настоящего и будущего. В действительности-то
мы знаем, что мы существуем лишь в сегодняшнем дне, в то время как прошлое
существует только в нашей памяти, а будущее – в нашем воображении.
В кризисное, наполненное апокалипсическими страхами время закладываются
краеугольные камни нового мышления. При этом отношение: лидер (вождь, правитель) –
правящая элита с неизбежностью замыкается на демосе (народе). Однако и здесь
возникают проблемы – в толпе исчезает ощущение личной свободы, свободы совести,
свободы мысли. Это заменяется вседозволенностью силы и активностью масс. Сливаясь с
другими, личность освобождается от своих моральных и нравственных устоев, а главное –
от ответственности. Толпа беспощадна к конкретному человеку, даже к своему ближнему:
она может затоптать любого без жалости, сочувствия, сострадания. Человек незаметно для
себя вписывается в структуру безликой массы.
Когда процессы в обществе выходят из под контроля правящей элиты и принимают
спонтанный характер, все меньше поддаются регулированию, особенно важно
использовать инструментарий любых наук, касающихся изучения человека и его
социальных связей. Многообразие человеческих инстинктов можно свести к двум
жизненным феноменам: инстинкту агрессии, несущему разрушительное начало в
человеке, и эротическому влечению, обозначающему самосохранение и объединение. Они
определ?нным образом связаны. В толпе инстинкт самосохранения оказывается
сниженным, а инстинкт деструктивности – усиленным.
Отсюда необычайная легкость агрессии и акты вандализма. Совесть, мораль,
нравственность, милосердие здесь замолкают. То есть, наступает некая магия
непредсказуемого, неконтролируемого поведения личности. Таким образом, возникает
важнейшая проблема, какая форма государственного устройства позволяет
достигнуть процветания общества, какова наиболее эффективная схема
взаимоотношения «лидер-правящая элита-общество». Тысячелетиями эти вопросы
волновали мыслителей, правителей, простых людей. Неудачные же их решение вызывало
восстания, гражданские войны, революции, кровь лилась рекой, страдания были
неисчислимы, погибали страны, народы, цивилизации.
Роль личности определяется ролью факторов, которые способны определенным образом
воздействовать, нейтрализуя или усугубляя способы проявления социальных
закономерностей. Лидер зависит от круга сторонников, малой группы, которую обычно
идентифицируют с элитой или командой лидера. Подлинное лидерство заключается в
настойчивом влиянии на других людей таким образом, что они поступают согласно
желаниям лидера. Одар?нный руководитель способен создавать себе собственное
окружение.
Сила есть некий феномен, который превращает в предмет, «вещь» каждого, кто
оказывается в поле ее действия. Того же, кто подпадает под прямой удар, она превращает
в вещь буквально: был человек, остался труп. Сила которая убивает - лишь примитивная,
грубая форма силы. Насколько же более разнообразна в своих выдумках, настолько более
остроумна в своих эффектах та, которая не убивает - ещ? не убивает, но во всех этих
случаях она превращает человека в камень. Власть обратит человека в вещь, убив его,
порождает другую власть, куда более удивительную, способную обратить в вещь
человека, ещ? живущего. Да, человек живет, он наделен душой, а все-таки он вещь. Ну и
странное же он существо, - вещь, обладающая душой, - и странное это состояние для
души. Кто знает, сколько душе приходится в любое мгновение скручиваться и сгибаться,
чтоб приноровиться, ужиться в вещи?
Душа ведь не создана обитать в неодушевленном предмете, а коль скоро она к тому
принуждена, то нет в ней клеточки, которая не страдала бы от такого насилия. Чтобы
человек был вещью – это, с точки зрения логики, противоречие; но когда невозможное
делается реальностью, тогда противоречие раздирает душу. Всякий момент эта вещь
стремиться быть мужчиной, женщиной – и не может. Это смерть, растянувшаяся на
целую жизнь; это жизнь, которую «оцепенила» заранее смерть.
Тирания Силы над душой человека сравнима с тиранией голода, когда в его
смерти жизнь и смерть человека. Власть такая холодная и такая тв?рдая, словно
принадлежит инертному веществу. Но как безжалостно она давит слабых, так же
безжалостно опьяняет Сила и мутит разум тех, кто обладает ею (или думает, что
обладает). Но никто не обладает ею на самом деле.
Что всем людям, уже оттого, что они родились на свет, суждено страдать от насилия,-
это такая истина, путь к постижению которой силой внешних обстоятельств, всегда
закрыт для ума человека.
Сильный не сил?н абсолютно, точно так же, как слабый не абсолютно слаб, но оба они
не знают этого. Они не верят, что сотворены из одного теста. Слабый соглашается с
точкой зрения сильного на него, обладающий же силой движется так, будто вокруг него
нет никого. Там, где нет места мысли, нет места справедливости и благополучию.
Такова природа Силы. Ее власть обратить человека в вещь – обоюдоострая власть и
осуществляется в обе стороны: она равно, хотя и различным образом, поражает души тех,
кто претерпевает ее, и тех, кто ею обладает. Это главное свойство силы.
Самодержавие ХY11 века шло от победы к победе, оно потопило в крови восстания
Болотникова, Разина, подавило мятежи стрелецкой вольницы. Уверовав во
вседозволенности произвола, оно скручивало подневольных крепостных. Строптивцы не
желая окончательно вырождаться в рабов, выдавливались на окраины России.
На Донском приволье для всех подъяремных горел факел свободы. Степной, а не
городской воздух делал человека: как русского, так и украинца свободным.
Подняться на единоборство с разбухшей крепостной машиной могли только
богатырские натуры.
Познание прошлого скорее под силу вдохновению художника, чем историка.