ЕЛЕНА МАТВЕЕВА

ПОСЛЕДНИЕ ИЗ АЙРИЗИД 
(продолжение главы XI – XII)

XI

Утро разлучило влюблённых. Как только Сааремата увела охрана, Зерин позвала Уарзет.
- Идём в табун.
- Что случилось?
- Ничего. Главное, поддерживай.
Почти бегом девушки спустились к реке, Зерин в общих чертах обрисовала условия заговора. Около двух десятков лошадей паслись на лужайке, здесь же, на её краю, под тенью кустарника, сидел невольник и чинил седло. Увидев амазонок, он отложил работу и встал, опустив голову. Уарзет, взяв своего коня, угостила его лепёшкой и стала распутывать гриву. Зерин подошла к юноше, сурово окинула взглядом.
- Слушай внимательно, раб. Сегодня ночью мы видели, как ты уходил в степь к Голым скалам. Утром я проверила это место и обнаружила тайник с одеждой, едой, оружием. Я собираюсь известить Старших Матерей о готовящемся побеге.
Уарзет внимательно наблюдала за происходящим.
Невольник побледнел:
- Клянусь, я не собирался бежать!
- Ты смеешь говорить без позволения?
- Госпожа, накажи за дерзость, позволь сказать.
- Что ж, говори, наказать я тебя всегда успею.
- Госпожа, клянусь, я спал всю ночь.
- Ты хочешь сказать, это был второй?
- Нет, госпожа, нет! - испугался юноша. - Он был с лошадьми.
- Верю, он был не один. Но что же получается? Женщина это не могла сделать, да и ночь была достаточно светлой, чтобы отличить женщину от мужчины. Если это не ты, то нам с Изер и Уарзет показалось? Ты хочешь сказать, что я вру?
- Нет, я не говорил такого.
- Если не вру я, то врёшь ты.
- Я не знаю, кого видела госпожа, но у меня и мысли не было о побеге!
- Я понимаю, не в твоих интересах признаться. Пусть Совет Матерей сам решит.
- Клянусь, я не хотел бежать.
- Вот Старшие Матери и разберутся. Думаю, будет лучше, если ты сам сознаешься. Даю тебе время до полудня.
Невольник опустился на колени:
- Госпожа, я понимаю, что в чём-то перед тобой провинился. Прошу, накажи сама, убей, если хочешь, только не отдавай меня Старшим. Пощади.
Уарзет подошла к Зерин, но та, дав знак, предупреждающий её сострадательный порыв, сказала:
- У тебя есть время одуматься, раб. Больше говорить не буду. Сейчас я присмотрю за лошадьми, а ты моё поручение выполнишь, - она бросила на землю перед невольником оселок. - Отнесёшь Ехсар, я брала у неё. Вернёшься, займусь своим конём, - юноша не шевельнулся. - Быстро иди! - крикнула Зерин.
Невольник, вздрогнув, очнулся. Тяжело встав, он поднял оселок и медленно ушёл.
Амазонки проводили его взглядом, Уарзет не выдержала:
- Твоя задумка хороша, подруга, но не слишком ли безжалостна ты с ним? Я не узнаю тебя.
- Ты думаешь, я себя узнаю? - усмехнулась Зерин. - Ничего. Его будет кому утешить. С Ехсар говорить буду я одна. Не обижайся, просто, думаю, чем меньше свидетелей, тем легче будет её уговорить.
- Думаешь, придёт?
- Если то, что она говорила, правда, прибежит. А я думаю, она не врала - нет смысла ей врать. О себе скажу: прилетела бы.
Подруги ждали недолго, вскоре показался невольник, и они, взяв коней, спустились к реке. Почуяв воду, кони нетерпеливо раздували ноздри, шумно вдыхая воздух. Поднимая брызги, девушки заехали в воду. Чистя и купая своего рыжего любимца, Зерин посматривала на берег. Её ожидания оправдались. Не торопясь, показалась Ехсар. Ветер трепал её короткое платье и выбившиеся из пучка волос прядки. Не дойдя до воды, девушка села на траву. Обе подруги призывно замахали ей руками, приглашая к себе. Ехсар, улыбнувшись, отрицательно покачала головой, продолжая сидеть. Закончив чистить коней, Уарзет увела обоих, а Зерин заплыла на середину, омыла тело и после этого вышла на берег.
- Не хочешь освежиться? - спросила Зерин, отжимая волосы.
- Во всяком случае, не сейчас. Я тебе оселок принесла, ты не брала у меня, - она бросила его Зерин. И та ловко поймала.
- Что ж, я ошиблась. Наверное, у Тайры взяла, - положив одежду на траву, Зерин села рядом с Ехсар.
На какое-то время наступило молчание. Зерин, жмурясь на солнце, легла, блаженно растянувшись, как кошка. Ехсар, опустив глаза, искоса посматривала на неё. Зерин победила: первой заговорила Ехсар.
- Ты хотела меня видеть?
Девушка вопросительно посмотрела в ответ.
- Я всегда рада видеть тебя.
- Значит, ты меня не звала?
- Нет, - пожала плечами Зерин.
Ехсар, попав в неловкое положение, немного смутилась. Зерин, испугавшись, что разговор не склеится, поспешила спросить:
- А почему спрашиваешь? Что-то случилось?
- Раб, принесший оселок, вёл себя довольно странно, но не мог толком ничего объяснить.
- Что-то новое, - усмехнулась Зерин. - Раб жалуется?
- Нет! - поспешила Ехсар. - Он не жаловался, просто нес ерунду, очень сильно обеспокоенный.
- Не удивительно, побеспокоиться ему не мешает.
- Я чего-то не знаю? Что случилось?
- Случилось. Скоро узнают все.
- Ты не хочешь мне выдать тайну?
- Никакой тайны, - Зерин не смотрела на подругу, но чувствовала, как та вся напряглась от нетерпения. Выдержав - для собственного успокоения - паузу, продолжила: - Раб задумал побег. Сегодня ночью я видела, как он пробирается к Голым скалам. Я проследила за ним, а утром нашла тайник с одеждой, оружием, едой.
- Почему ты решила, что это был он?
- Это была не женщина, а рабов у нас двое.
- Но тогда это мог быть второй.
- Второй ночью был при лошадях. Остаётся один.
- Именно этой ночью? Ты не могла ошибиться?
- Ошибиться может каждая, но это не тот случай. Раб, конечно, всё отрицает, не в его интересах открыть правду.
- А если он говорит правду?
- Вот пусть Старшие Матери и выяснят.
- Не пойму, чего ты хочешь?
- Наверное, справедливости. Раб посмел даже не ослушаться, он восстал! Разве такое не должно быть пресечено и наказано?
Ехсар молчала, а Зерин украдкой, затаив дыхание, наблюдала за её сомнениями. Впрочем, девушка и сама волновалась, ведь, если Ехсар испугается, всей затее конец. Ехсар не испугалась.
- А если найдётся, кому подтвердить невиновность Тансыка?
- Тансык? - усмехнулась Зерин. - Его так зовут? Что ж, Старшие достаточно мудры и выяснят истину в свидетельствах моих, Изер и Уарзет, в оправданиях раба, и в словах защитницы.
- Зерин, ты не можешь не знать, что будет. Если его начнут пытать, он не выдержит, признавшись в том, чего не совершал. Если он не умрёт, изуродованный пытками, ему перебьют ноги, чтобы навсегда забыл о побегах. В чём твоя справедливость?
- Ты хочешь сказать, что это второй? - притворно удивилась девушка.
- Я ничего не хочу сказать о втором.
- А о первом скажут тайник и три амазонки.
- Что ж, ты права, слова раба против трёх амазонок ничего не значат. Я поняла, тебя не волнует справедливость, ты хочешь наказать именно этого раба. В чём он виноват перед тобой? - девушка нервничала.
- Ехсар, о чём ты? - Зерин села и, обняв подругу, заглянула в глаза. - Почему тебя это так волнует?
- Наверное, ради справедливости! Если я скажу тебе, что он не виноват, ты поверишь мне? - она в упор взглянула Зерин в глаза.
- У меня нет причин не доверять тебе, но... - девушка выдержала взгляд подруги, - я не судья. Решает Совет Старших Матерей. Не будем спорить по пустякам.
Ехсар, опустив глаза, отвернулась, она вся напряглась, как комок нервов. Зерин тоже нервничала. Скрывая это, она, закрыв глаза, снова легла.
- Ответь честно, Зерин, - тихо спросила подруга, - что ты хочешь от этого невольника?
- Ничего. Что можно хотеть от раба? - Зерин села, впиваясь взглядом в подругу.
- А если это так, то прости, подруга,- её голос был глухой от волнения, - не обижайся, но мне показалось, не хочешь ли ты чего-то от меня?
- Не обижусь. Мы все постоянно чего-то хотим друг от друга. Почему бы мне не хотеть помощи от тебя, а тебе от меня?
Ехсар, глубоко вздохнув, в упор взглянула на Зерин, которая не отводила пронизывающего взгляда.
- Тогда почему бы прямо не сказать, зачем звала.
- А тебе самой это легко сделать? Зачем ты пришла?
- Ладно, чего ты от меня хочешь?
Тут уже у Зерин бешено застучало сердце, загудело в висках, настал решающий момент:
- От тебя, подруга, я хочу многого, а может, и малости, - спокойно сказала Зерин, сдерживаясь из последних сил, - смотря, какую ценность это имеет для тебя.
- Я слушаю, хватит юлить ящерицей.
- Ты - будущая жрица и помогаешь готовить настой для жертвоприношения, его сила ограничена временем. Я хочу знать, когда его начнут и закончат готовить.
- Хорошо, - усмехнулась Ехсар. - Ты будешь знать. Это всё?
- Это - только начало, не спеши. Ты знаешь, каким должен быть настой по силе. Я хочу, чтобы его действие закончилось у жертвенника.
- Ты понимаешь, о чём просишь?
- Конечно. Но и это не всё. Мне нужно знать, кто поведет пленных, и время действия сонного зелья.
- Теперь всё? - мрачно спросила Ехсар.
- Теперь - главное. Я должна точно знать время начала обряда и вместе с подругами заменить охрану. Чтобы сон охранниц не стал смертельным, прошу во всём твоей помощи. Если ты откажешься, мне придётся всё делать самой, а у меня нет опыта.
- То, что ты хочешь, невероятно! - Ехсар, осмотревшись по сторонам, понизила голос: - Ты сошла с ума. Одумайся.
- Нет, ты не права! - Зерин, приблизившись, зашептала ей в ухо: - Я не сошла с ума, я схожу! От безысходности и боли. Ты знаешь, как болит душа? Видеть его и не иметь сил помочь, защитить, не иметь права быть вместе, возможности просто прикоснуться. Но у тебя есть утешение: он жив, - а у меня не будет и этого. Я не хочу так!
Ехсар охватила паника, догадка, что её тайна раскрыта, леденящим холодом проползла по спине и кинжалом впилась под ложечкой. Амазонка поспешила отвести от себя разговор.
- Я не ошибаюсь, ты хочешь спасти своего пленника? Но что ты можешь сделать наперекор обычаям и Старшим Матерям?
- Ты права, я - ничего. Но я не одна, и после этой ночи, уверена, нас будет достаточно, чтобы заменить охрану, она всегда была маленькой, ведь пленники, связанные и одурманенные настоем, сами, как овцы, идут под нож.
- И ради пленного, которого видишь первый раз в жизни, ты готова рисковать жизнями подруг?
- Чтобы не было риска, я прошу твоей помощи.
- А если вместо помощи я выдам вас?
- Не думаю. Ты никогда не была предательницей, ни в детских шалостях, ни в юности.
- Не хотелось бы ею стать.
- Всё в твоей воле. Что мешает?
- Выбор между дружбой и долгом, верностью племени и обычаям.
- Тебе важны обычаи или видимость их соблюдения? - ехидно щурясь, спросила Зерин.
Ехсар словно хлыстом ударили, она резко повернулась, её глаза потемнели от гнева и страха за судьбу любимого Тансыка. Сомнений не осталось: Зерин знала её тайну. Поддавшись мгновенному порыву, она схватила Зерин за плечи, шумно дыша, но не в силах говорить.
- Остынь, Ехсар! - спокойно сказала Зерин. - Ты теряешь самообладание, подруга, так у нас с тобой ничего не получится.
- У нас?! - она была на грани бешенства.
- Конечно, мы теперь с тобой, как день и свет, связаны. Знаешь, почему ты не выдашь нас? Потому, что ты - умная и понимаешь свою выгоду.
- Не говори ерунду! Что я могу иметь?
- Может, для начала, разожмёшь свои нежные объятия? - Ехсар убрала руки, оттолкнув Зерин. - Мы хотим спасти не только своих пленников, а всех. Понимаешь? Всех!
- Но мне что до этого?
- Всех, это значит - и твоего тоже. Условие будет выполнено при твоём участии, кому-то придётся сдаться. Подумай, то, что ты будешь иметь после, стоит такого риска?
Ехсар, опустив глаза, пыталась успокоиться, но сердце бешено стучало, грозя выскочить из груди, щёки пылали.
Зерин, встав на колени и обняв её, сказала:
- Ехсар, понимаю, ты злишься, потому что тебя используют, любой взбесился бы на твоём месте. Я поклялась спасти пленников, потому что среди них и мой любимый Сааремат. Я сделаю для этого всё. Не скрою, твое участие - залог успеха, но если откажешься, прошу об одном: не мешай, вспомни, что не у одной тебя сердце горит любовью.
- Ты держишь меня арканом, наброшенным на шею, - мрачно сказала амазонка.
- Подруга, а тебе не кажется, что на моей шее не менее прочный аркан и он в твоих руках?
- Хорошо, - усмехнулась Ехсар, обняв ответно девушку. - Ты победила, подруга. Хотя всё это похоже на сумасшествие, я постараюсь помочь. Надеюсь, теперь обвинения с Тансыка сняты?
- А разве они были? Я не припомню, - изобразила удивление Зерин.
- Зато он не забудет, - горько усмехнулась Ехсар.
- Поможем. Я начала - мне и заканчивать. Встретимся позже, обещаю, не соскучишься.
Зерин встала и, на ходу одеваясь, пошла к табуну. Тансык снова чинил сбрую и при приближении амазонки встал. Девушка подошла вплотную, невольник стоял, опустив глаза.
- Тансык! - услышав своё имя, пленник вздрогнул, как от удара. Невольно взглянув, он поспешно отвёл глаза. - Не бойся. Послушай. Я знаю, что поступила жестоко, несправедливо. Не буду извиняться, и не потому, что ты раб, просто знаю: слова бесполезны. Скажу одно, скоро кое-что произойдёт, не знаю, чем всё кончится, но думаю, ты всё поймёшь и, возможно, тогда простишь. - Подошла тихо Ехсар. - Если всё обойдётся и я останусь жива, я - ваша должница до конца жизни. Если Ехсар не будет рядом, знай: можешь просить меня о помощи в любой момент.
Зерин пошла к селению. Навстречу ей бежала Уарзет, она с нетерпением ждала подругу на краю поляны.
- Ну, что? - тревожно спросила, заглядывая в глаза.
- Всё удалось, она с нами!
Девушки, радостно смеясь, обнялись.
- Хочешь, я тебя удивлю?
- Попробуй!
- Я нашла Цару!
- И что в этом удивительного?
- Угадай, в чьём он шатре?
- Не томи!
- Он у Цары!
- Что? - Зерин в изумлении остановилась.
Довольная её удивлением, Уарзет запрыгала, смеясь от восторга.
- Удивила! Представь: Цара у Цары! Бывает же такое! Интересно, она сама знает?
- Сомневаюсь. Но я вижу в этом волю судьбы, они должны быть родственниками.
- Давай ей скажем, может, она будет с нами?
- Скажем, да и не только ей. Кажется мне, что Старшие Матери не очень обрадуются такому обороту истории. Давай, подруга, собери девчонок на берегу реки, а я Фат позову.
- Всех?
- Тех, кто с пленниками, обязательно, остальных - как получится. Нужно, чтобы все узнали эту новость. Где он сейчас?
- К реке повели.
- Лучше, чем судьба распоряжается, трудно придумать. Поспешим.

XII
- И зачем ты меня сюда притащила, несносная девчонка? - Фат и Зерин вышли на берег.
- Скоро узнаешь, - загадочно улыбалась девушка, - потерпи немного. Присядем. - Амазонки сели на траву.
- Что задумала моя красавица? - Фат внимательно посмотрела на девушку.
- Ничего особенного, - пожала плечами Зерин, отводя взгляд.
- Ох! Слабо верится, - усмехнулась старшая амазонка. - Помнишь, я просила ничего не делать без моего совета?
- Если бы забыла, не позвала бы. Но и ты мне кое-что обещала.
Со стороны селения послышался смех. Во главе с Уарзет приближалась группа амазонок. Фат с восхищённой улыбкой смотрела на высоких, длинноногих и крепких девушек в коротких полотняных платьях, подпоясанных ремнями.
- Ты звала нас, Зерин?
- Звала. Мы давно не плавали вместе. От этого сидения в шатре скука смертная, а солнце так греет, словно лето давно наступило. Почему бы не порезвиться?
Одобрительный смех и шум был ей ответом. Только Фат подозрительно посматривала на неё.
- Но там сейчас пленник, - заметила Астхик.
- Его уже уводят, и он последний, река наша, - возразила Изер.
Действительно, по тропинке от реки поднимались две амазонки, ведя связанного пленника. Сколот, в отличие от большинства соплеменников, был черноволосый и довольно высокий.
- Кому-то повезло, родится красивая дочурка, - сказала Оалхазур, вызвав смех подруг.
- Чей он? - наивно спросила Зерин.
- Это - моё везение, - отозвалась Цара.
- И как его зовут?
- Откуда мне знать? - фыркнула девушка.
- А я спросила своего, его Саарематом зовут.
- И зачем это тебе? - удивилась Цара.
- Действительно, Зерин! - подала голос Фат. - Зачем это тебе?
- Не знаю, наверное, от скуки, - девушка сделала вид, что не поняла её намёка.
- Моего зовут Фидар, - поддержала Уарзет. - Изер, а ты знаешь имя своего?
- Гурд, - немного растерялась юная амазонка.
- Давайте, ради смеха, спросим! - воскликнула Зерин.
- Зерин! - предостерегающе сказала Фат.
А та словно не слышала.
Охрана с пленником поравнялась с амазонками.
- Эй! Девчонки! - окликнула Зерин. - Задержитесь с нами! Ведите его сюда!
Пленник, высокий и стройный, отличался от остальных сколотов крупными чертами лица и большими тёмными глазами. Действие напитка кончалось, но юноша ещё не пришёл в себя и безразлично смотрел перед собой невидящим взглядом.
- Тебя как зовут? - спросила Зерин, встав перед пленником и повергая в замешательство подруг. Сколот молчал.
- Отвечай! - охранницы за плечи встряхнули его.
- Оставьте, - Зерин подошла вплотную. - Сааремат, твой друг, назвал своё имя. - Услышав знакомое имя, юноша медленно перевел полусонный взгляд. - Как тебя зовут?
- Цара, - тихо ответил пленник.
- Поразительно! - притворно изумилась Зерин, упиваясь нависшим молчанием. - А я не поверила. Кто тебя так назвал?
Амазонки обступили их плотной толпой.
- Родители.
- Сааремат говорил, была интересная история, почему тебя так назвали.
- Ничего интересного. Глупо.
- Сядь! - велела Зерин. Охранница надавила юноше на плечо, принуждая сесть. Он и не сопротивлялся.
Зерин села рядом.
- Расскажи, мы хотим услышать.
- Всех первенцев в нашем роду называют Цара. Говорят, когда родился мой прадед, его матери приснилась немолодая женщина, которая, строго посмотрев, велела назвать сына этим именем, чтобы спасти свой род.
- Кто была эта старуха?
- Не знаю. Я не видел её. Рассказывают, что когда-то давно напал отряд, был бой. Чужаки угнали коней, забрали раненых и ушли в степь. Мой пра-, пра-, словом, предок был очень сильный, он сшиб с коня противника. Думали, мертвый, сняли доспехи - и увидели, что это женщина. Она выжила, а мы узнали о племени эорпат. Пленница стала добычей моего предка, долго болела, мать выходила раненую, а потом он сделал её своей женой.
- Её звали Цара? - неожиданно спросила Фат.
- Да, - пленник медленно повернулся к ней. - Откуда ты знаешь?
- Угадала, - усмехнулась Фат. - Позовите Сар и Ариму.
Уарзет с готовностью сорвалась с места.
- Что было дальше? - не унималась Зерин. А амазонки присаживались рядом, с любопытством ловя каждое слово.
- У неё родился сын, которого она назвала своим именем, потом - четыре дочери. С тех пор в роду моего отца мальчика-первенца называют Цара. И каждый раз роженице снится женщина, та самая эорпата, напоминающая про обычай.
- И все верят столько лет рассказам и снам?
- Моя мать не поверила и хотела назвать иначе. После родов им с отцом приснился один сон. Гневная женщина была как живая, словно это и не сон вовсе. "Если хочешь спасти жизнь сыну и судьбу рода, назови Цара! - сказала она. - Так должно быть, пока не придут близнецы. И тогда семя вернётся в род, добровольная кровь впервые прольётся на жертвенный огонь и сила покорится любви". Отец видел ещё и страшный сон и, хотя никогда не рассказывал, что именно видел, но в легенду об эорпате уверовал. Так я и стал Царой.
Подошли Сар с Аримой и ещё с десяток амазонок.
" Уарзет умница", - подумала Зерин.
- Что случилось, Фат? - спросила Арима, уже немолодая женщина, не полная, но плотная, ширококостная, с седеющими волнистыми волосами, одетая в более широкие, чем у молодых амазонок, штаны и свободную рубаху, подпоясанную ремнём.
Старшая из Матерей, Сар была седая, высокая, с немного резкими чертами лица, которые усиливались морщинами, заметными на загоревшем лице. На ней было более длинное полотняное платье, а на голове кожаный обруч с грифоном. Она держалась прямо, опираясь на посох худой, но крепкой, жилистой рукой.
Молодые амазонки встали, почтительно уступая место, кто-то постелил плащ. Женщины с удивлением посмотрели на сидящего сколота и амазонок. Арима задержала взгляд на дочери, и девушка, испытывая неловкость, опустила глаза. Сар, глянув в глаза Фат, задала немой вопрос: "Что происходит? Почему он здесь? "
- Присядьте с нами, послушайте, - ответила Фат.
Сар, окинув взглядом молчаливую, растерянную и непривычно тихую толпу амазонок, поняла: произошло что-то необычное, и Фат не зря позвала её. Без лишних слов она села рядом с Фат, этому примеру последовала и Арима.
- Вспомни, Арима, твоя бабушка рассказывала о двух близнецах в вашем роду, как звали их? - спросила Фат.
- Её прабабку - Маэла, а погибшую сестру - Цара. Почему ты спрашиваешь?
- Этого сколота зовут Цара.
Пленник сидел, безвольно опустив голову.
- Почему тебя это интересует, что ты хочешь сказать?
- Пусть лучше он сам скажет, - она обратилась к сколоту. - Цара, повтори историю своего рода.
- Зачем? - неожиданно заупрямился пленник. - Вам хочется понасмехаться над ....
- Цара, - перебила Зерин и тронула его за плечо, привлекая внимание, - прислушайся, как тихо, никто не смеётся. Пришли Старшие Матери и хотят услышать твою историю. Сколоты почитают старших, уважь же и наших: повтори свой рассказ. - Юноша молча, медленно перевёл на неё взгляд. - Пока говоришь, ты дышишь воздухом степи, видишь небо, сидишь на траве - или тебе хочется быстрее вернуться в шатёр?
То ли пленник смирился, то ли предложение Зерин показалось разумным, но он, медленно и часто замолкая, собираясь с мыслями, повторил свой рассказ. Никто не торопил и не перебивал его. Зерин внимательно всматривалась в лица: удивление с восхищением отражались в глазах юных амазонок - и задумчивый интерес у старших. Сколот закончил рассказ, никто не нарушал молчание. Арима сидела бледная, а Сар, в непроницаемом спокойствии, опустила глаза.
" Нечего сказать? - почему-то злорадно подумала Зерин. - Погодите, то ли ещё будет!"
Первая не выдержала Изер:
- Арима, что же это получается? Сестра твоей прапрабабки не погибла, а этот, - она кивнула на пленника,- оказывается, наш родственник?
Душа Зерин ликовала и лила благодарность Изер за высказывание того, что она сама хотела, но не решалась произнести, чтобы дать возможность прийти к этой мысли каждой.
- Это бездоказательно! - встрепенулась Арима.
- А разве мы собирались что-то доказывать? - притворно легко и весело спросила Зерин. - Мы вообще плавать собрались и теряем время!
Напряжение спало, амазонки вставали, смеясь и переговариваясь друг с дружкой. Охрана подняла пленника, собираясь увести, к ним подошли и Арима с дочерью. И тут Зерин не удержалась, выкрикнув:
- Кстати, о доказательствах! Девчонки, посмотрите на этих троих,
у них же - одно лицо! Не удивлюсь, если у этого под бородой окажется родинка!
Все, повернувшись, уставились на пленника и амазонок. Зерин беззаботно направилась к реке, крикнув:
- Кто со мной, та смела и отважна!
За ней, смеясь и обгоняя друг друга, побежали принявшие игру подруги. Охрана увела пленника. Молча ушли вместе Сар и Арима с Фат.
Цара догнала Зерин почти у реки.
- Стой! - схватила она её за руку, разворачивая к себе. - Что всё это значит?
- Что ты имеешь в виду? - изобразила удивление Зерин.
- Не притворяйся! Ты всё специально устроила! - её трясло.
Чтобы не привлекать внимание, Зерин отошла в сторону. Цара не отстала от неё.
- Не ври, Зерин, или я не знаю, что сделаю! Мне не до шуток!
- Ну, хорошо. Только не кричи, - понизила голос девушка. - Каюсь! Хотелось проверить, не думала, что так всё получится.
- Что проверить? - задохнулась от возмущения подруга.
- Рассказ моего пленника. Сааремат поведал мне ту же самую историю, только с меньшими подробностями. Очень уж она мне напомнила твою: все знают, почему тебя так зовут. Прости, не могла удержаться. Сговориться они не могли, и им о тебе рассказать было некому, значит, это правда. Твой пленник тебе и нам - родственник, возможно, единственный выживший мужчина, потомок амазонки. Разве это не удивительно?
- И что мне теперь делать с этой правдой?!
- О, Богиня! Чего ты так разволновалась? Всё то же, что и раньше.
- Но он получается мне как сестра, то есть брат? - растерянно сказала амазонка.
- И что тебя смущает? Ваши предки были сёстрами, вы - от одного корня, но разные ветки, не одно поколение прошло, вы родственники, только очень дальние.
- Да, всё так, но… словом, я и сама не знаю...
- Успокойся, подруга, пойдём к остальным, - улыбнулась Зерин.
- Нет настроения. Ещё вопрос. Не удивляйся, я правильно поняла, что ты разговариваешь с пленным?
- Тебя пугает это? Попробуй сама.
- Не думаю, чтобы мама или Старшие одобрили. Действие настоя тоже не делает его разговорчивым.
- Сочувствую, у меня нет матери, и мне всё равно, что скажут старшие. Я готова ответить за свои действия перед Богиней, людьми и собой. Ну, а действие настоя имеет свойство кончаться.
- Разве ты сама не даёшь настой?
- Разумеется, то-то и оно, что я даю, - усмехнулась Зерин. - Ночь длинна и скучна, почему бы не развлечься? Сама видишь, сколько интересного можно узнать.
- И ты не боишься? - тихо спросила Цара.
- Кого?
- Посмотреть в глаза, не затуманенные настоем!
Зерин внимательно посмотрела на подругу, отводившую взгляд. Ей очень хотелось рассказать правду, но она так и не решилась, слишком рано.
- Боюсь. Но есть ещё более страшные вещи, например, отвязать его, позволить ему прикоснуться к себе, обнять...
- Ты сошла с ума, Зерин, - на лице Цары возник ужас. - Ты это сделала?! - Зерин расхохоталась:
- Не пугайся! Конечно, нет! Это куда страшнее. Но всё в твоей воле, согласись, было бы лихо! Идем плавать!
Смеясь, она побежала к реке.


Цара вернулась в свой шатёр. Полог был открыт, и мягкий сумрак окутывал нехитрое жильё амазонки. Очаг - в центре шатра, напротив входа - алтарь, направо - низкая лежанка хозяйки, налево - хозяйственная утварь. Купол с дымоходом подпирал шест, к которому и был привязан пленник. Действие настоя закончилось, его взгляд стал осмысленным и мрачным. Амазонка пристольно разглядывала его.
- Что ты смотришь на меня, словно первый раз видишь? - вызывающе спросил юноша.
- Может, и первый, - задумчиво ответила она, не отводя цепкого взгляда.
- И много увидела?
Амазонка молча прошла к стоящему в левой половине сундучку, достала зеркало и вернулась, сев рядом с пленником. Она поднесла зеркало, и в нём отразились лица обоих.
- Смотри внимательно.
Чёрные волнистые волосы, удлинённый овал лица, тёмные огромные глаза, прямой нос с чётко выраженными крыльями ноздрей. Отличие состояло лишь в том, что короткая борода скрывала нижнюю часть лица сколота.
- Невероятно, - прошептал юноша. - Так это о нас сказали, что мы похожи?
- Ты всё помнишь?
- И да, и нет. Сплошная путаница. Но помню, говорили о троих.
- Третья - моя мать.
- Если бы сам не видел, не поверил бы, - растерянно сказал сколот. Амазонка, усмехнувшись, села напротив него:
- А ты понял, как меня зовут?
- Нет.
- Тогда удивись ещё раз. Меня зовут Цара.
Сколот смотрел в молчаливом изумлении, а она продолжала:
- И это не всё. В нашем роду первую дочь тоже называют Царой, и так же во сне является старая амазонка, напоминая и грозя бедой, если не исполнят обычай.
- Твою мать тоже зовут Цара?
- Нет. Так звали её старшую сестру, которая погибла, не успев родить амазонку. Но наша древняя родственница не замедлила явиться маме во сне, как только я родилась. Так я приняла долг рода и стала Царой. Весь наш род и все племя знает легенду о сёстрах-близнецах. Это было давно, далеко за морем, где живёт многочисленный народ амазонок. Они сильны, строят города-крепости, ходят в далёкие походы, торгуют с соседями. Там случилась война, из-за моря приплыли завоеватели, и амазонки пришли на помощь соседям. Не всем везет, часть амазонок попала в плен, и их везли на корабле в неведомую страну на позор рабства.
Неожиданно сколот перебил её:
- Они обхитрили своих пленителей, притворившись испуганными и смирившимися женщинами, а потом безжалостно вырезали всех до последнего. Море принесло их к неизвестной земле, они высадились на берег, забрав с корабля оружие и всё, что было возможно, и пошли грабить сколотов. Это рассказывала бабушка, передавая легенду нашего рода.
- Да, им пришлось выживать, завоёвывая необходимое мечом и стрелой, сохраняя обычаи и осваивая новые земли. Тогда и жили сестры-близнецы. В одном из походов одна погибла. Сомнений в её гибели почти не было: многие видели, как она падала с коня, и её могучего противника. Тело не получилось забрать - слишком силы были неравные. Сестра горевала по ней, но ничего нельзя было исправить, ей снились сны, что сестра жива и зовёт её. Со временем сны прекратились. Родившуюся дочь она назвала её именем. Однако самое главное началось с рождением внучки. Во сне пришла сестра, сказав: "Каждая первая дочь твоего рода пусть носит имя Цара".
"Зачем"? - спросила Маэла.
"Чтобы твои и мои дети узнали друг друга".
"Когда"?
"Скоро. Родятся близнецы, принеся возрождение рода и племени".
"Мы встретимся? Где ты"?
"Уже далеко, там, где встречается весь род, там я жду тебя, и мы будем охранять племя".
Маэла поняла, что сестры нет на этом свете, а воля мёртвых - закон. Я иногда задумывалась над этой историей, но мысль, что встречу мужчину со своим именем, даже не могла у меня возникнуть.
- А я совсем не думал об этом. Рассказ об эорпате в нашем роду не вызывал доверия, хотя жёны у наших мужчин из других племён - не редкость.
- Все думали, она мертва, а она была в неволе. Как же ей было ужасно и трудно среди чужих!.. - вздохнула Цара.
- Вначале, конечно, но потом, я думаю, она привыкла. Все привыкают.
- Откуда тебе знать? - грустно вздохнула девушка.
- Я видел других рабынь. Становясь жёнами, они живут так же, как наши женщины. Некоторые сами стремятся стать женами, родить сына, чтобы быть полноправной хозяйкой кибитки и сердца мужчины.
- Не равняй ваших женщин и амазонку, - горько усмехнулась девушка.
- Не вижу разницы. Вы - женщины.
- Значит, - амазонка зло прищурилась, её ноздри дрогнули, - тебе нравится то положение, в котором ты сейчас?
- А оно может нравиться?
- Почему бы и нет? Ты - сыт, не работаешь, тебя не бьют, а то, что требуют, похоже, не доставляет тебе неудовольствия...
Сколот, нахмурившись, мрачно молчал. Амазонка встала, выглянула из шатра, дав знак. Вошла охрана. Обменявшись с девушкой знаками, охранницы взяли пленника и растянули на ложе. Обычно вначале Цара давала настой, но сейчас почему-то не сделала этого. Амазонка села рядом, склонившись над пленником, он мрачно смотрел, стиснув зубы, от чего на скулах подрагивали мышцы.
- Что случилось? - притворно удивилась амазонка. - Смирись и будь послушным.
Пленник рванулся, но веревки врезались в тело. Не сдержавшись, он застонал.
- Больно? - участливо спросила Цара. - Но я не хотела этого, ты сам виноват. Не нужно вырываться, не получится, узлы без чужой помощи не развяжешь, они ещё больше затягиваются. Расслабься, и боль уйдёт.
- Если бы не верёвки, - сколот зло посмотрел на неё, - ты бы не была такой смелой!
- Ты зря злишься, это не поможет. Что не нравится тебе? Так было угодно Богине. Смирись, тебе будет легче жить, и мне не придётся быть жестокой. Я понимаю: сначала трудно, но потом привыкаешь. Все привыкают, а если постараешься угодить...
- Не дождёшься, чтобы я тебе угождал! - возмущённо перебил Цара.
- А если придётся? - амазонка приблизилась и провела рукой по телу пленника...
Он весь напрягся и отвернулся.
- Что с тобой? Я не делаю ничего плохого, - она снова коснулась юноши.
- Подожди! - в отчаянии выдохнул Цара. - Дай сначала своё зелье.
- Зачем? - удивилась девушка.
- Чтобы ничего не понимать и не чувствовать.
- Но я не делаю тебе больно.
- Я не вынесу этого унижения. Дай зелье, чтобы не сознавать позор.
- Вот видишь! - сказала амазонка совсем другим тоном. - А ты считаешь, что ей было не очень плохо. Попробуй сам смириться и привыкнуть. Сейчас ты в таком же положении, в каком была она. Плен, отчаянье, унижение, безысходность. Не бойся, я дам настой, - амазонка отвязала сколота. - Сядь, пусть руки отдохнут - так тянул, что посинели.
Юноша сел.
- Значит, сейчас ты всё это сделала специально? Зачем?
- Не знаю. Может, хотела отомстить за неё?
- Но чем я виноват? Не я пленил её.
- Да, ты прав. В отношении к женщинам мужчины всегда одинаковы, но не смей равнять амазонку с обычной женщиной!
- Откуда тебе знать, если вы эорпаты?
- Но это не значит, что мы ни о чём не знаем. Мы же живём по обычаям предков.
- Неправда. Она рассказывала, что они раз в году встречались с племенем мужчин и отдавали им мальчиков.
- Возможно. Она была из-за моря, дочерью большого народа, а мы были одни, нужно было выжить, сохранить свободу и продлить род.
- А мой род умрёт вместе со мной, - мрачно сказал сколот.
- У тебя никого не осталось?
- Нет, я не успел.
- Понимаю, что слабое утешение, но амазонка продлит твой род.
- Нет, - горько усмехнулся сколот. - В нашем роду первым родится мальчик, а потом одни девочки. У тебя не будет дочери, эорпата, а нашего сына ты убьёшь.
- Нет! У женщин моего рода всегда первая рождалась девочка! - возразила амазонка.
- Что ж, по крайней мере, одной смертью меньше. Я буду рад, - он сидел, опустив голову.
На какое-то время наступило молчание. Цара, потянувшись, осторожно ощупывая, проникла пальцами в его бороду на правой скуле. Сколот, удивлённо глянув, слегка отстранился.
- Что ты хочешь?
- Не могу поверить! У тебя действительно есть родинка, - усмехнулась девушка, откинув волосы. На её правой скуле чернела родинка. - Значит, всё-таки правда встретились потомки двух сестёр, она хотела, чтобы мы узнали друг друга. Так и случилось. Каким же сильным должно было быть её желание, тоска по родным, если она, победив время, донесла весть о себе, через столько лет и поколений. Что ещё она хотела сказать нам?
- Мне тоже не верится, - тихо сказал юноша.
Они молча смотрели друг другу в глаза.
" Зерин соврала, - почему-то мелькнула у Цары мысль. - Она развязывала его".
Амазонка, приблизившись, осторожно, провела по волосам сколота.
- Ты обещала, - тихо сказал он.
- А если я не буду привязывать? - не веря себе, спросила девушка.
- Не боишься? - он внимательно смотрел ей в глаза.
- Боюсь, - она отвела взгляд. - Просто не могу. Глупо, правда?
Пленник приблизился и осторожно обнял Цару кольцом связанных рук, она не могла сдержать дрожь.
- Я тоже не трону тебя. Это не меньшая глупость.
И странное спокойствие охватило обоих, словно кто-то накрыл покрывалом, под которым не страшно, уютно и безопасно.
(Продолжение следует)