Борис Москалюк  

                      (историческая миниатюра)

     У Ильи Репина есть выражение «Искусство – это очарование». В поисках его – художник вечный странник. Очарование требовательно. Найти – одно, а воплотить, передать обаяние пусть в живописи иль скульптуре – дело сложное и трудное. Необходим порыв души, талант и упорный труд. Вспомнилось это в беседах с известным художником, патриархом луганской скульптуры Александром Архиповичем Редькиным накануне его 85-летия. Говорили о художнике и времени: о дне вчерашнем, сегодняшнем и завтрашнем. Редькин из тех, кто всю свою жизнь посвятил созданию этого очарования. Он живая история искусного мастерства. А породнился Александр Архипович со скульптурным ремеслом сразу после школы, в Ворошиловградском художественном училище, в1947-1952 годах. Ныне это Луганский колледж культуры и искусств. Да, и помнит мэтр скульптуры многое…

     После войны художественное училище не имело собственного здания и мытарствовало оно, располагаясь сразу в нескольких местах: в разных домах, по разным адресам. Живописцы, например, учились рисовать с натуры в районе макаронной фабрики, в доме по улице (в то время) Садовой рядом с парком им.1-го Мая, а скульпторы ваяли, ютясь в угловом неказистом доме по улице Интернациональной и 14-ой линии.

В 1948 г. все отделения училища, квартирующие «по углам», переселили в одно здание, на второй этаж корпуса №7 Жилкомбината который находился по Оборонной, выше пединститута напротив строящегося тогда стадиона «Авангард». Ныне прежнее местонахождение училища можно определить по вывеске ресторана «Мафия». Говорят же: переехать, что пожар пережить. Но это была головная боль преподавателей, а студенты, как гласит молодежная пословица, от сессии до сессии живут весело. Схохмить, по-случаю, отчубучить – это у студентов завсегда. А тут? Казалось, сам господин случай велел пошутить. 

     Однажды сразу же после вселения, в коридоре училища появилось: панно под названием «Великое переселение». Это был своеобразный шуточно-дружеский шарж. 

     Прообразом стала картина Ильи Репина «Бурлаки на Волге». Почему был именно этот сюжет? В ответ, Александр Архипович вскользь напомнил сюжет картины, пересказывая по памяти кого и что изобразил на полотне великий художник, а кого пририсовал шалопутный карикатурист…

     Русского живописца, всегда интересовала жизнь простого народа: его беды и проблемы, надежды и радости. Задавшись целью отразить не только горе и страдание, бедность и унылую действительность жизни мужиков, но и несгибаемость, духовную красоту своего народа, И. Е. Репин создал бессмертную картину «Бурлаки на Волге».

     Видимо, в поисках основания для разговора о карикатуре, Александр Редькин буквально штрихами обрисовал свой студенческий быт.

     В те годы большинство студентов еле-еле сводили концы с концами, жили на скудную стипендию. Бедно жили и преподаватели. Денег не хватало. Большинство студентов могли рассчитывать исключительно, на стипендию (в среднем – 140 рублей в месяц, буханка же хлеба на базаре стоила 100 рублей) и собственные силы. Только половина имела возможность привозить продукты из дома. 

     – Возвращаясь по понедельникам спозаранку из Успенки, от мамы, – говорит Редькин, – в моей котомке всегда были пшено и тыква. Реже – «олия» (бутылочка) и бабушкины пирожки с «урдой», с начинкой из картошки и макухи. Трудным был 1947-ой год. Продукты, хлеб по 300-500 грамм по карточкам, отменили их 14 декабря того года. Доедали до последней крошки. Правда, хлеб в столовых в конце 1950 года стал бесплатным. Его горкой выкладывали на стол рядом с солью и горчицей. В шутку горчицу называли «профсоюзным маслом». Днем питались в столовой: суп, каша. Выбирали самое дешёвое – перловку и пшено. Одевались убого. Очень популярными в то время были калоши. Объяснялось это просто: кругом была грязь, обувь не только стоила дорого, и её ещё нужно было где-то «достать». 

     Общежития не было, квартировали по съемным «углам». И очень радовались переезду училища. Каждый курс получил свою студию. А, главное, все и вся были собраны до кучи. 

     Были и развлечения. Любили ходить в кино и библиотеки. Вечерами играли в домино, шашки. Раз в неделю было модно сходить в баню, попариться. После баньки могли себе позволить по бутылочке пива. Если и пили, то только по праздникам, да и то больше для веселья, «Біле міцне», реже – водку, по принципу «это для запаха, а дури и своей хватает».

     И вот, от картинок быта студенчества, обращаясь вновь к картине Репина, видим: по берегу полноводной Волги, тяжело ступая по мокрому песку, бредет ватага бурлаков. Они запряжены, будто тягловые животные, их тела напряжены, потому что эта нечеловеческая работа требует таких же нечеловеческих усилий. Настоящее искусство, заметил Редькин, – тоже требует нечеловеческих усилий, жертвенности. Что-то подобного рода представляло и тогдашнее студенчество. Одиннадцать бурлаков на картине — и все они разные, не похожие друг на друга характером, возрастом, отношением к работе и жизни. 

     – Столько же лиц нарисовано и в шарже. Первым в упряжи лямку тянул шаржированный, самый высокий среди нас Александр Фильберт – и не безосновательно, – подчеркнул Редькин, – вторую половину прошлого века в изобразительном искусстве Луганщины по праву можно назвать «Эрой Фильберта и Вольштейна». За ним – окарикатуренные Иван Ильич Ковалёв, директор училища (добрейший человек, преподавал черчение), Александр Романович Тищенко, завуч (строгий, его любимое ыражение: «Ни таким рога ломали!»), Моиссй Львович Вольштейн, а дальше – студенты Н.Н. Щербаков, В. Е. Орлов П.И. Кизиев, Г. К. Слепцов и другие. 

 Почему первым изображен Фильберт? В жизни Александр Александрович Фильберт тянул свою лямку как настоящий бурлак. Он создал в Луганске первый в Донбассе Союз художников, раньше, чем появился СХ СССР, преподавал в художественном училище, дав дорогу в искусство целой плеяде ныне ведущих наших живописцев, создал огромное количество прекрасных работ, часть которых экспонировалась на более чем 50 международных и всеукраинских выставках. 

     Вместе с Фильбертом основателем Луганской школы живописи является Моисей Львович Вольштейн – мастер пейзажа, натюрморта, жанровых сцен. Портретист... Тоже выпускник Киевского художественного института он в те годы преподавал в училище живопись и анатомию человека. Он шепелявил, не выговаривал букву «Р» и было забавно, когда он что-то рассказывал:

      – Что было бы с человеком, если бы у него не было .  «х-ля-щей»? Он бы шёл и «та-лах-тел» костями. Топ-топ…

     На панно оставался загадкой лишь мальчик, идущий босиком в рубашке. Он единственный, кто выбивается из всей этой серой, покорной, безответной вереницы. В его фигуре — внутренняя сила и молодость, протест и стремление освободиться. Именно в этом образе Репин, подробно объясняет Редькин, отразил все лучшие качества простого народа, которые помогли загнанным в непосильную кабалу людям построить новую жизнь, где они стали хозяевами и узнали, что такое радость и счастье, где они смогли воплотить свои самые затаенные мечты и надежды. Об одном умолчал Александр Архипович, кто ж был изображен на том  шуточном «полотне» в образе  мальчика-живчика. Всех нас «несчастных бурлаков» роднила, объяснял  рассказчик, не только убогость и ветхость нашей  одежды, бедность и нужда, а наше упорство и надежда на будущий успех, толкнувшая каждого действительно на мучительно-сладостный непосильный творческий труд. Шарж висел почти весь год. И даже не примелькался.

     … Автором «Великого  переселения» оказался Колька Попов, будущий профессор Киевской Национальной академии искусств и культуры, народный  художник Украины. Надоумил  его на это сокурсник Василь Полоник. Позже скульптор Василий Петрович Полоник жил и творил в Донецке, стал народным художником Украины. К примеру, он автор памятника Куинджи в Мариуполе.

     Николай Тарасович Попов, а тогда  вихрастый, юморной парень – студент училища. Родом он был из Курских земель, если и не «курский соловей», то ястребок из села Ястребовка, Вообще-то поступал он в училище из Алчевска, после семилетки ещё до войны. Вернулся к учёбе уже после войны. На вопрос, как возникла идея шаржа, Колька-Миколка лишь отшучивался «захотеть – это только половину дела сделать». Остальную же половину дела, – констатировал в своем рассказе мэтр, – Попов доказал творчеством. Старше меня, – отметил А. Редькин, – лет на семь. Ушел из жизни Николай Тарасоич  в 2010 году. Его увлекала графика, а прикипел к ней художник благодаря своему педагогу Александру Фильберту. Кстати, тот ввел «обязательные» для всех студентов занятия «Вечерний рисунок» и требовал от каждого по десять набросков в день. Лучше всех с этим справлялся Попов и был любимчиком у Фильберта. Да и прославился Николай Тарасович циклом эстампов «Моё детство», «Сковорода», серией работ по мотивам «Кобзаря» Тараса Шевченко и другими. Работал он преимущественно в области станковой графики и живописи. 

     – После окончания училища свое образование, каждый из нас продолжал, кто где, – пояснял Редькин, – я и мой будущий соавтор по монументальной скульптуре Петр Кизиев – в Харькове, Попов продолжил в Киеве. Там он закончил в1956 году художественный институт. Остался и с 1961 года преподавал в том же институте. Стал профессором. Встречались, пересекались с ним в основном на выставках и вернисажах, то в Москве, то в Киеве.

     Забавный, на первый взгляд, вышел сюжет, но много обещающий и ставший, главное, в итоге пророческим. Луганские художники «бурлаки искусства», преодолевая пороги истории и времени, определенные препятствия, прежде всего в себе, сумели стать настоящим Достоянием Республики.

…

P.S.  Дата основания упомянутого учебного заведения Луганска уходит корнями в 1927 год, когда по решению областного управления профобразования на базе изостудии паровозостроительного завода имени Октябрьской революции была организована профшкола рисования и живописи. В 1997 г. на базе трех училищ – культуры, музыкального и художественного – был создан колледж. Что касается, рассказанной выше истории о «Великом переселении», то это истоки большого искусства…

Борис Москалюк

14 декабря 2016г.